— Мистер Бейлод, это грубость. И вовсе не ваше дело.
— Именно мое. Надевайте пальто. Мы уходим.
— Вы, может быть, и уходите, — раздраженно фыркнула Гвиннет. — А у меня еще есть работа.
— И вы, разумеется, незаменимы. На эти долбаные звонки может отвечать любой. Вызовите кого-нибудь из машинисток.
Гвиннет откинулась в своем кресле и расхохоталась.
— Но почему я должна отпрашиваться? Зачем?
Борис ответил ей тоном, давшим понять, что она, Гвиннет, непроходимая тупица и не умеет читать его, Бейлода, мысли.
— Разумеется, я хочу сделать ваши пробные снимки.
Они прошли уже два квартала, и Бейлод, впихнув Гвиннет в старинные чугунные ворота, поволок ее к солидному зданию с красными дверьми в глубине двора. Салон Элизабет Арден!
— Здесь сейчас работает отличный новый парень из Лондона. Кроме него, в этом городе никто не умеет сделать нормальную стрижку.
Бейлод прорвался в салон, несмотря на бурные протесты и заявления о том, что «у мистера Дирка весь график забит».
— Чрезвычайная ситуация! Да вы и сами видите! — Бейлод выразительно указал на голову Гвиннет.
После салона Борис потащил Гвин по Пауэл-стрит, через Юнион-сквер в «И. Магнии», где сделал ряд странных, по мнению Гвиннет, покупок в отделе косметики.
— Кто за это за все заплатит? — беспомощно спросила Гвиннет. — Я не могу себе позволить стричься у Элизабет Арден и покупать такие дорогие вещи. — Бедняжка даже не совсем ясно себе представляла, как с некоторыми из них обращаться. — И зачем целых три оттенка основы для пудры? — В маленькой коробочке, подобно каким-то ужасным, задравшим лапки насекомым, лежали накладные ресницы. — Мистер Бейлод, ради всего святого, что вы делаете? Я не могу это носить, вы это не серьезно… Бейлод, подождите!
Сидя рядом на заднем сиденье такси, они ехали по Четвертой улице в сторону Харрисона — в тот район города, который Гвиннет никогда не знала да и не стремилась узнать. Это был район дешевых баров, ломбардов, бродяг-оборванцев, пивших прямо из бутылок и спящих в коричневых бумажных мешках. Такси остановилось у ветхого здания товарного склада, окна которого были либо зарешечены, либо просто забиты стальными брусьями. Бейлод извлек из кармана брюк большую связку ключей и отпер три отдельных замка.
Гвин была совершенно одна в этом ужасном здании с человеком, которого едва знала, определенно сумасшедшим, может быть, маньяком-женоненавистником или извращенцем, который измажет ее с ног до головы тональным кремом, наклеит по всему телу накладные ресницы, потом изнасилует и убьет. Тело Гвин будут искать, быть может, несколько дней… От волнения у бедняжки на лбу выступил пот, и она принялась нервно поправлять дрожащими пальцами свою новую, стильную прическу.