«А что, если Кип по-настоящему влюблен в эту женщину? — думала я. — Вдруг он хочет жениться на ней? Неужели я кончу, как моя мать?» Ведь именно этого я боялась больше всего на свете и по этой причине предпочла болтливого Кипа ворчуну вроде моего отца.
Но тут возникла другая ужасная мысль. Что, если расползутся слухи об измене Кипа и все узнают, что мое семейное счастье — лишь химера? Будут ли люди доверять теории доктора Виман, если станет известно, что ее автор не в состоянии разобраться в отношениях с собственным мужем? И чем я буду зарабатывать себе на жизнь, если из авторитетного ученого превращусь в посмешище?
«Никаких скандалов, — решила я, залезая в воду. — А захлебнуться в собственной ванне, раз и навсегда решив все свои проблемы, я всегда успею».
— Линн! Что ты там возишься так долго?
Это был голос моего мужа. Я все еще лежала в ванне, и моя кожа уже покраснела от горячей воды.
— Линн! Случилось что-нибудь?
Можно подумать, он не знает, что я всегда торчу в ванной по десять часов подряд.
— Все в порядке. Я уже выхожу, — отозвалась я, тщетно пытаясь вытереть слезы мокрыми руками.
— Вот и хорошо, — ответил Кип. — Сейчас твой заботливый муж зайдет и укутает тебя в полотенце.
Он нажал на ручку двери и обнаружил, что она заперта.
— Зачем это? Ты что, решила поиграть со мной?
Я не ответила, без его помощи завернулась в полотенце и открыла дверь. Из ванной повалил густой пар.
— Ну, наконец-то! — С этими словами Кип подошел ко мне, собираясь меня обнять, но я отшатнулась от него, как от змеи.
— Что случилось, Линн? Ты плакала или это просто…
— Заткнись, Кип! — оборвала я его, стараясь сохранять спокойствие.
Произнося эти слова, я невольно усмехнулась про себя. Всего несколько часов назад я советовала чужим мужьям как можно больше разговаривать с женами, а теперь приказываю своему собственному молчать.
— Просто сядь и помолчи, а я надену халат.
Его глаза расширились от удивления, он явно хотел что-то сказать, но передумал. Он сел на край кровати и стал ждать, как верный пес.
Лежа в ванне, я обдумала и несколько раз мысленно повторила свою речь, чтобы не расплакаться, когда буду произносить ее. Я не хотела, чтобы он видел, какой несчастной и сломленной я почувствовала себя.
Да, именно сломленной. Не побежденной, не уничтоженной, а как бы приниженной. Я никогда не сомневалась в своих интеллектуальных способностях: я раньше других окончила школу, и стоило мне получить университетский диплом, как мое имя замелькало на страницах газет. Но что можно сказать о человеке, пригревшем змею у себя на груди? Только одно: он круглый идиот.