Открытие, сделанное в Лондоне, заставило Адельма поехать назад в Набуэлл уже спустя четыре дня после прибытия вместе со своим изрядно поредевшим отрядом в Вестминстер. Вчера по требованию матери он ездил знакомиться со своим дядей. Джерард оказался добродушным и прямым. Таким, как Элиан. Своих родных и близких он ценил выше денег и материальной выгоды. В этом Амабелла была права. Ее брату недоставало хватки делового человека.
Джерард со слезами молил племянника больше не совершать греха, но не потому, что Адельм пригрозил ему, а потому, что дядя искренне боялся за его душу. Вместо того чтобы прогнать Адельма за содеянное, Джерард пригласил незаконнорожденного сына своей сестры отобедать с ним. К немалому удивлению Адельма, за столом дядя представил его своим домашним как родственника, причем без колебания, несмотря на его происхождение и то, что Джерарду было известно о грехах племянника.
Адельм познакомился со своими кузинами. Черноволосые, как и он в юности, с такими же черными, как у него глазами, девчушки еще переживали счастливую пору детства. Были ровесницами дочерей леди Хейдон.
Снова к горлу подкатила тошнота, желудок свело судорогой. Вцепившись в поводья, Адельм зажмурил глаза.
Это было ошибкой. Образ кузин возник перед его мысленным взором. Потом, как это неоднократно происходило после их знакомства, картина начала меняться, и он увидел, что держит их, как держал Кларис и Аделаиду. И хотя он всеми силами пытался противодействовать дальнейшему развитию событий, но все же не остановил неизбежное и представил, как чиркает ножом по горлу одной и другой и кровь из ран бьет фонтаном.
Тут Адельм услышал голоса двух милых маленьких девчушек, у которых отнял жизнь. Кларис только тихо всхлипывала, и ее бессловесные рыдания рвали на части его корчившееся от ужаса сердце. Аделаида с ним заговорила, как в тот день, тонким дрожащим голоском: «А я считала, что вы меня обожаете, сэр Адельм».
Адельм затряс головой, пока образы и звуки не пропали, затем посмотрел на дорогу перед собой. Его вела вперед маячившая вдали цель.
Она предстала перед ним с такой же отчетливостью, как придорожная трава и пыль. Сначала он заедет в монастырь, потом отыщет отца.
Сидя на стуле в опочивальне отца, Элиан вскинула голову. Игла, готовая сделать очередной стежок, застыла над рубахой, которую она шила. Элиан прислушалась. Нет, ей не показалось.
– Госпожа! Госпожа!
Судя по возбужденному голосу, Мейбл собиралась сообщить Элиан что-то важное.
Элиан перевела взгляд на леди Беатрис, дремавшую в единственном кресле, имевшемся в Контроле. Они перенесли его из зала в опочивальню, поскольку благородная дама покидала свою комнату только для того, чтобы поесть. Госпожа Хейдон считала зазорным для себя якшаться со слугами и солдатами. К тому же, сидя в кресле, Беатрис возвышалась над остальными, кто сидел в ее присутствии. Беатрис не была высокомерна по своей природе, но весьма щепетильно относилась к своему высокому положению.