Когда Чарли на этот раз выбрался из темноты, первое, что он увидел, было озабоченное лицо жены, ангелом парящее над ним. Он протянул руку и пальцем расправил тревожную морщинку, залегшую между ее бровей. Анжелина улыбнулась нервной, натянутой улыбкой, за которую можно было принять ее слегка покривившиеся губы. Но ее обычно выразительные глаза по-прежнему оставались грустными и серьезными.
– Как вы думаете, Ангел, я выберусь? – проговорил он своим скрипучим голосом, а что-то, мешающее говорить, напомнило ему о том самом случае, когда он пришел в себя после удара, навсегда сокрушившего его горло.
– С вами все будет в порядке. Хуана благодарить не будем.
– Конечно, но я бы сказал, что спасся только благодаря вам. И я вам за это очень признателен.
Она кивнула в знак того, что принимает его благодарность, и нервно, как будто по срочному делу, отвернулась к большой миске, где отмокали в воде пропитанные его кровью полотенца. Он заметил, что она все еще одета в то самое белое платье, и решил, что пролежал без сознания не так уж и долго.
– Ну и как там поживает Хуан?
– Будет жить.
– Счастливец.
– Да уж... – Анжелина вздохнула и, оставив занятие, взглянула в зеркало над туалетным столиком, словно ей доставляло удовольствие разглядывать свое усталое и искаженное тревогой лицо. – Я же его чуть не убила, вы знаете об этом? И я смогла бы это сделать.
– Знаю.
– И такое чувство возникает каждый раз?
– Какое?
– Чувство безумной ярости, от которой леденеет все внутри. Оно охватывает тебя за секунду до того, как ты нажимаешь на курок. Я ощущала в себе такое ожесточение, что чуть не взорвалась, а когда выстрелила, почувствовала, что мне...
– Вдруг стало легко, – закончил ее мысль Чарли.
На какое-то мгновение Анжелина замолкла и не ответила ему, продолжая смотреться в зеркало. Потом с внезапностью, которая его удивила, она схватила с прикроватной тумбочки бутылку и швырнула ее в зеркало. Оно разлетелось на сотни мельчайших осколков, дождем хлынувших на пол. Анжелина повернулась к Чарли так резко, что подол и шлейф платья закружились от этого движения. Бурые пятна крови покрывали белый атлас корсажа; пятна такого же цвета покрывали ее бледное лицо.
– Да, – выкрикнула она, – я почувствовала облегчение. Он же ранил вас, и я хотела его за это убить... – Ее грудь вздымалась от волнения, глаза сверкали от стоявших в них слез. – ...Боже, что же со мной случилось? Ради вас я хотела убить живое существо. Когда же все это прекратится? Я уже перестала себя узнавать!
Чарли сел и протянул к ней руку, но Анжелина отдернула свою, спрятав ее за спину. Она поглядела на него как на незнакомца, повернулась и выбежала из комнаты, не сказав ни слова и не притронувшись к нему.