Утреннее совещание с представителями заинтересованных компаний ничего приятного не сулило.
Главной темой обсуждения стала, конечно, акция ФУЗЕ и ее возможные последствия. Мейсон, Джек Кройцмиллер и Скотт Джонсон битый час убеждали обеспокоенных членов правления, что никаких последствий, которые могли бы задержать начало строительства, не будет.
Скотт в шестой или седьмой раз говорил с членом комиссии планирования, когда дверь открылась и вошла Каролина.
– Сюрприз, я дома.
Мейсон автоматически встал, остальные тоже. Она прошла через конференц-зал, словно это была взлетная полоса в Париже.
– Садитесь, господа. Все, кроме Мейсона. Я скучала по тебе, дорогой.
Каролина бросилась ему на шею и поцеловала.
Ничего подобного она раньше себе не позволяла, и это был явный вызов, предъявление прав собственности. Почувствовав раздражение, Мейсон быстро отстранился.
– Рад тебя видеть, Каро, но у меня совещание.
– О нет, у тебя на губах моя помада. – Она вытащила носовой платок из его нагрудного кармана, вытерла ему рот, ловко сунула платок обратно, расправив уголки. – Я уверена, что джентльмены не возражают против нашего поцелуя. Во всяком случае, им придется к этому привыкнуть. Когда мы поженимся, я буду входить сюда без предупреждения.
– Поженитесь? – изумился Кройцмиллер. – Ну, парень, а нам до сих пор ни слова.
Поздравления Мейсон принимал механически, удивляясь, почему не ощущает ни радости, ни облегчения, ведь он так ждал согласия Каролины, и теперь она сказала «да».
Кто-то вызвал Крис. Та незамедлительно явилась с двумя бутылками шампанского и с пластмассовыми стаканчиками.
– Поздравляю, мистер Александр. – Девушка казалась немного смущенной.
Зато остальные не испытывали никаких ощущений, ибо знали цену объединения «Вик – Александр» и представляли его преимущества.
Мейсон нахмурился, потом упрекнул себя.
Почему бы и нет? Он добивался этого несколько месяцев, приложил столько усилий. Это чертовски важное дело.
Шампанское ударило в голову, всем уже было не до совещания, и Мейсон с Каро, приняв напоследок очередные поздравления, ушли в его офис.
Пока Мейсон закрывал дверь, Каролина по-хозяйски направилась к его столу. Ее улыбка беззастенчиво говорила о том, что весь мир принадлежит ей. Вероятно, скоро так и будет, подумал Мейсон.
– Ты не спросил, почему я вернулась раньше времени, – сказала Каролина, изучая бумага.
– Разве не потому, что соскучилась?
– Папа сообщил мне по телефону вчера утром, нет, сегодня утром. Я совсем запуталась из-за перемены во времени, даже не уверена, какой сегодня день. В четверг утром по сингапурскому времени, вот когда это было. Папа сказал, что ты отвлекся и кого-то привел на танцы к Вилмоту.