— Мне еще нужно побывать у Элкинсов. Хозяйка вот-вот родит. Если почувствуете себя хуже, велите Жермен послать за мной. И принимайте укрепляющую микстуру, она поможет сердцу лучше работать.
Выйдя из спальни Маркуса, доктор направился к комнате Лиссы, но не успел постучать, как она открыла дверь. Хотя приветственная улыбка как всегда была дружеской и теплой, доктор не мог не заметить в ее глазах болезненную тоску — видно, старик Маркус сильно допекал дочь.
— Ну как моя любимая молодая мамаша и этот красивый дьяволенок Джонни? — спросил он, прислушиваясь к воркованию малыша.
— Джонни, как всегда, превосходно, — ответила Лисса, счастливо блеснув глазами, и, повернувшись к колыбельке, поднесла Хедли для осмотра брыкающийся сверток.
Только что накормлен и готов к дневному отдыху.
Хедли в который раз оглядел густую копну угольно-черных волос на головке младенца. Все же, не знай он, что в жилах смуглого малыша течет индейская кровь, возможно, ни за что бы не догадался.
— Прекрасный мальчик, цветет, — любовно заметил доктор. Он сам принимал Джонни, полностью игнорируя разразившийся скандал и сплетни, грязнившие «падшую» дочь Маркуса Джейкобсона.
— Хотел бы я то же самое сказать о его матери. Тебе нужно бы вернуться в Сент-Луис, дитя мое. Вам здесь жизни не будет.
Лисса положила заснувшего сына в колыбельку и проводила Хедли к задней лестнице.
— Наверное, я сделала ошибку, приехав сюда, когда получила телеграмму о сердечном приступе па, но я надеялась…
Голос жалко оборвался.
— Ты ужасно рисковала, отправившись одна, в метель, на восьмом месяце, к человеку, отказавшему признавать существование собственного внука!
— Не могла позволить ему умереть одному. Кроме меня у него никого не осталось. Его брата убили во время феддерменской резни.
— Он сам предпочел одиночество, Лисса. Кто тебе помогает?
Хедли подумал о ее муже, но ничего не сказал вслух.
— Старик Уксусный Джо Райленд, тот, что кухарит для ковбоев, всегда оставался верным другом, но большинство ковбоев… даже Мосс… так и не простили мне падения с пьедестала.
Доктор презрительно фыркнул.
— Пьедестал — чертовски дурацкое место для женщины, особенно когда здесь их и так не хватает. Я долго мучился тем, стоит ли посылать телеграмму. Возможно, не следовало бы этого делать, но тогда мне не удалось бы помочь появиться на свет этому сорванцу. Но каковы твои планы, Лисса? Собираешься остаться в Вайоминге?
Лисса растерянно пожала плечами.
— Не знаю. Если папа… — И с трудом сглотнув, пробормотала: — Если папа умрет, кому-то нужно присмотреть за «Джей Бар». При условии, конечно, если он оставит ранчо мне, — с унылой тоской добавила молодая женщина.