— Я готова, — мило улыбнулась она.
Джесс обернулся, сузившимися глазами оглядел стройную фигуру.
Как, черт возьми, вы собираетесь сидеть на коне в этих тряпках?!
Лисса с деланной искренностью взглянула на него и усмехнулась.
— Это единственное, что я взяла с собой, если не считать двух вечерних платьев с большим декольте.
Конечно, это было не совсем правдой, но небольшая хитрость не повредит.
— По-видимому, мне все-таки придется ехать с вами.
Лисса ехидно наблюдала, как неожиданно застыло его большое тело. Джесс выглядел так, словно собирался трясти ее, пока зубы не застучат.
— Бесстыдная маленькая стерва, — пробормотал он себе под нос, и, обернувшись, приказал готовиться в путь. Потом взлетел на огромного жеребца и, протянув руки, поднял Лиссу в седло. Она обхватила руками его талию, не стесняясь, прижалась к нему грудью и терлась бедрами о его ляжки, пока стальные пальцы не сжали запястья.
— Ой, больно! У меня синяки будут.
— Леди, это ничто по сравнению с тем, что вы со мной делаете, — мрачно объявил Джесс. — Именно это вы желали услышать? Ну так считайте, что услышали, поэтому заткнитесь и сидите спокойно. У меня нет настроения болтать.
Через несколько минут Лисса вспомнила:
— Вы так и не сказали, что такое туареги.
Не обращая на нее внимания, Джесс устремил взгляд вдаль.
Лисса молча изучала его профиль. Черная, густо пробивающаяся щетина придавала ему вид свирепого пирата. Она снова мысленно поинтересовалась, из какой он семьи, когда заметила густую поросль курчавых волос на груди. У полукровок обычно кожа гладкая. Кроме того, у Джесса лицо не плоское и нос не орлиный, как у индейца. Четко очерченные скульптурные черты скорее напоминали об латиноамериканском происхождении.
— Вы мексиканец, а не индеец.
Джесс, выведенный из задумчивости, резко ответил:
— Нет, я и индеец тоже.
— Значит все-таки мексиканец, — удовлетворенно кивнула она. — Так или иначе, вы вполне можете поговорить со мной, Джесс. До «Джей Бар» много длинных утомительных миль. Расскажите о своей семье, — попросила Лисса и, когда Джесс не ответил, вздохнула.
— Ну ладно, расскажу о своей. Моя мать была первой красавицей в Сент-Луисе, из семьи Белшей. Умерла во время эпидемии холеры, когда я была совсем маленькой, поэтому я помню о ней только то, что рассказывал папа. Он, должно быть, очень любил маму, потому что так и не женился. Зато построил «Джей Бар» собственными руками из ничего — начал с пятидесятидолларового участка и превратил его в крупнейшее ранчо в юго-западном Вайоминге. Папа настоял, чтобы я получила настоящее образование, какого хотела бы мама, поэтому отослал меня к тете Эдит и дяде Финеасу, когда мне исполнилось восемь. Джесс невесело рассмеялся.