— Надеюсь, вы не собираетесь грохнуться в обморок и испортить всю мою работу? — осведомилась Лисса.
— Нет. Бренди обладает удивительной способностью восстанавливать силы, — процедил он сквозь сжатые зубы, пока Лисса закрепляла нитку.
— Ну вот, не так уж и тяжело, если учесть, что я делала это впервые, — задумчиво протянула Лисса.
— Вам легко говорить, — возразил он, поднимая руку и осторожно пробуя согнуться.
— Чем вы орудовали — плетеной реатой или туарегской саблей?
— Вышивальной иголкой номер семь, — ехидно отрезала Лисса.
Оторвав несколько полосок чистой ткани на бинты, она взглянула на окончательно испорченную рубашку и повернулась к домоправительнице.
— Жермен, пойди в прачечную, принеси какую-нибудь папину старую рубашку. Мистеру Роббинсу нечего надеть.
Мадам Шанно в отчаянии вскинула руки и, отпустив несколько отборных реплик на французском, вылетела из двери, чтобы выполнить приказание.
Лисса, сжимая бинты, опустилась перед Джессом на колени:
— Поднимите руки, — велела она.
Джесс подчинился. Под темной кожей симметрично перекатывались великолепные мускулы. Во рту девушки неожиданно пересохло. Она облизнула губы и начала обматывать его талию бинтами.
Джесс невольно заметил кончик розового языка, который Лисса прикусила, словно школьница, сосредоточенно хмурясь.
Когда она потянулась к нему, кончики упругих холмиков прижались к его груди, и Джесс, ощутив, как кровь прилила к чреслам, а брюки натянулись, выругался про себя.
— Господи, не знал, что во мне осталось столько крови!
Лисса ощущала слабые запахи конского и мужского пота, и еще какой-то неопределенный аромат, который научилась безошибочно распознавать как принадлежащий лишь ему одному. Глубоко проникающий в каждую жилку жар прокрался в руки и ноги, сосредоточился внизу живота, заставляя сердце лихорадочно колотиться. Дрожащими руками она продолжала обматывать рану бинтами, а в ушах грохотом отдавались удары сердца. Каждая частичка ее существа была невероятно возбужденной и в то же время странно-вялой.
Ни один мужчина не вызывал во мне таких чувств!
Лисса завязала узел, но не отстранилась от Джесса, только подняла лицо, и глаза их встретились. Руки девушки легли ему на грудь, кончики пальцев скрылись во вьющихся черных волосах. Он выпрямился и застыл, не делая попытки прикоснуться к ней.
— Лисса, это опасно.
— Знаю, — задыхаясь, пробормотала она. Только услышав шаги Жермен на заднем крыльце, он отстранил руки Лиссы и встал, преодолевая дрожь в ногах.
Совершенно очевидно, что не только рана и потеря крови были причиной его слабости, и оба понимали это.