Королевское зерцало (Хенриксен) - страница 27

Она была оскорблена и разгневана. Но в то же время испытывала и облегчение — пусть дом плох, зато в нем ей не придется быть постоянно на людях.

Епископ заблуждался, если думал, что она бросится к нему сетовать на судьбу. Она не собиралась бередить его нечистую совесть.

Эллисив велела служанкам растопить очаг и навести чистоту, насколько это было возможно.

Они молча повиновались, но, конечно, поняли, что к чему. Едва Эллисив отпустила их, они разошлись кто куда. Вернувшись, они сказали, что нашли себе другой ночлег, и попросили разрешения ночевать там.

Только Ауд, кормилица Ингигерд, не делала никаких попыток устроиться в другом месте.

Через день или два после переселения Эллисив навестил Арнор Скальд Ярлов.

Он сказал, что сложил поминальную драпу [18] в честь конунга Харальда. От имени ярлов он пригласил Эллисив к ним в гридницу, чтобы она послушала эту песнь вместе со всеми.

Эллисив подумала, что ярлы поступили благородно, прислав к ней с приглашением знаменитого скальда, а не просто кого-нибудь из челяди.

Она сказала, что придет с радостью.

— Я и прежде слышала песни, сложенные тобою в честь Харальда и в честь Магнуса сына Олава. Помнишь?

— То было в более счастливую пору — и для вас, и для меня.

Он не удержался и с любопытством окинул взглядом новое пристанище Эллисив.

Теперь дом был более похож на жилье, Эллисив почти удалось избавиться от сырости и насколько возможно навести чистоту. Она велела принести два сундука, которые привезла с собой из Норвегии, служанки задрапировали неровные стены, сложенные из камня и торфа, прикрыли, что могли, сукном и гобеленами.

Однако Арнор все понял.

— И это покои королевы? — вырвалось у него.

— Я только гостья епископа, — суховато ответила Эллисив.

Арнор славился своей прямотой, другого от него и не ждали. Но сейчас Эллисив показалось, что он вмешивается не в свое дело.

Олав сын Харальда и оба ярла сидели в большой гриднице Торфинна, здесь же были и оба епископа.

Эллисив пригласили сесть на почетное место рядом с сыном конунга, очевидно, потому, что драпа была посвящена Харальду. Она подумала не без горечи, что, наверное, не скоро ей вновь предложат место для почетных гостей.

Однако оказалось, что сидеть подле юного Олава не так уж приятно. Он много пил и был не более разговорчив, чем резные столбцы их почетного сиденья.

Остальные гости вели себя шумно. Когда Паль ярл потребовал тишины, его даже не услышали.

Но вот скальд выступил вперед, и люди умолкли.

Эллисив научилась у Харальда разбираться в поэзии. Она сразу поняла, что эта драпа не лучшее сочинение Арнора.