Обычно люди, которым что-то нужно от хёвдинга, прибегают к помощи скальда — так сделала и Эллисив, она послала за Арнором, и тот явился.
— Теперь здесь стало лучше! — Это были его первые слова, после того как он приветствовал ее и огляделся.
Стены в доме были затянуты тканью, лавки — покрыты раздобытыми Эллисив бараньими шкурами. Она обзавелась также необходимой утварью.
— Обратно к епископу меня теперь не заманишь, — ответила она. — Здесь я сама себе хозяйка.
Потом она заговорила про Олава и сказала, что хотела бы побеседовать с ним.
Скальд задумался.
— Сомневаюсь, что от этой беседы будет прок, — сказал он. — Олав редко бывает трезвый, и в голове у него всегда туман. А советов он, по-моему, и вовсе не слушает. С ним уже многие пытались говорить.
— Я не собиралась давать ему советы. Я…— Эллисив не могла подыскать нужных слов, и вдруг у нее вырвалось то, что таилось в глубине души:— Мне просто хотелось потрепать его по волосам, рассказать, как я любила его отца, предложить ему помощь…
Скальд с удивлением уставился на нее.
— Королева Эллисив, — жестко произнес он. — Олав сын Харальда не мальчик, он взрослый муж.
— Разве мужчине, будь ему семнадцать лет, и даже больше, иногда не хочется снова стать мальчишкой? Правда, у меня нет сыновей, но я помню своих братьев. С ними такое случалось.
Скальд посмотрел на огонь; день был промозглый, в очаге тлел торф.
— Может быть, но в этом мало кто признается.
Арнор поднял глаза.
— Если вы будете говорить с Олавом, как с ребенком, он уж точно разгневается. И вряд ли вы завоюете его дружбу, потрепав его по волосам, — добавил он сухо.
— Ну, это я только так сказала, не всерьез.
Арнор не счел нужным отвечать.
— Вам не понравилась моя песнь, — сказал он.
— Почему ты так думаешь?
— Я понял это по вашему лицу.
— Разве ты не можешь ошибаться?
— Нет, в этом я никогда не ошибаюсь.
— А тебе самому она нравится?
Арнор снова перевел взгляд на огонь.
— Нет.
— Ты старался. Ты хотел сдержать слово. Разве можно тебя упрекать за то, что ты не любил конунга? Так или иначе, твоя песнь сохранит память о нем. А Харальду это и было нужно.
Арнор развязал кошелек, висевший у него на поясе, и вынул что-то из него. Это был перстень Эллисив. Арнор протянул ей перстень.
— Возьмите, я принес его, чтобы вернуть вам. Я его не заслужил.
Эллисив не взяла перстень.
— Заслужил, хотя бы за последнюю вису, которую ты прибавил к своей песне, — сказала она.
Арнор улыбнулся, встретив ее взгляд.
— Тогда я оставлю его себе. Потому что эта виса для вас, королева Эллисив.
Арнор поднялся.
— Может быть, вам и правда стоит поговорить с Олавом. Я передам ему привет от вас и скажу, что вы хотели бы видеть его.