– Молли, это же фантастика! У тебя уже больше ниточек, чем дали бы все чинуши, вместе взятые. По сути дела, больше, чем у большинства пускающихся в такие поиски.
Это была правда. Из книг, которые она успела просмотреть по этой теме, Молли уже знала, что такое бюрократическая волокита.
Клэр пощекотала Эдди животик.
– Знаешь, – призналась она, поднимаясь и осматривая колготки на предмет затяжек, – завидую тебе, что у тебя есть этот детеныш и все остальное.
Молли засмеялась:
– Ну, ты умеешь выразиться! Ничего, по-моему, ты еще не созрела для детеныша. У тебя еще большие мальчики на уме. Кстати, как твой дружок? Этот редактор отдела репортажей?
– Доставая член из ширинки, предупреждает, что меня выставят на улицу, если я не добуду действительно хороший репортаж.
Молли пришла в ужас:
– Слава богу, я сижу дома. Эти ваши газеты – сплошной кошмар.
– И знаешь, по-моему, он это делает из лучших побуждений.
В конце концов Молли сама приготовила кофе, поскольку Клэр так и не проявила никакой активности.
– Клэр, мне нужны твои журналистские навыки. Если бы ты искала свою мать, что бы теперь стала делать?
Клэр на минуту задумалась.
– Напиши в этот приют Святого Сердца, что ты родная сестра Джо и ужасно хочешь его найти. Добавь, что через три дня приедешь. Адреса не давай, а то они тебя отошьют – пришлют какую-нибудь отписку. А так они забеспокоятся, поднимут его досье. Потом, когда ты явишься, они тебя даже могут принять. А если примут, то, может, что-то и сболтнут. После этого тебе надо будет помолиться за Святое Сердце.
– Господи, Клэр, – восхитилась Молли, – как тебе это удается?
– Приходится. Я целыми днями пытаюсь выудить из людей то, чего они не хотят говорить, а то, что хотят, выкидываю на помойку. Вопрос в том, достаточно ли я хороша, чтобы сохранить работу. Пойду-ка я лучше, пока мой стол не отдали кому-то подешевле.
Едва Клэр ушла, Молли сделала в точности так, как посоветовала подруга. Написала письмо в приют Святого Сердца за подписью «Молли Льюис» и сообщила, что через три дня приедет с ними переговорить. Это была ее первая настоящая ложь, но Молли со стыдом призналась себе, что при всех своих опасениях чувствует прилив возбуждения.