Дорога в Суссекс не сулила ничего хорошего. Улицы в южной части Лондона плавились от жары, Эдди хныкал, пробки были хуже, чем в выходной, а когда Молли проскочила нужный выезд на трассу и была вынуждена сделать крюк в пятнадцать миль, то у нее мелькнула мысль, что это дурное предзнаменование.
«Вернись, Молли Мередит, и прекрати совать нос не в свои дела» – эти слова вот-вот готовы были явиться ей с какого-нибудь мигающего щита с ограничением скорости.
Наконец она нашла нужный адрес. Приют Святого Сердца был в небольшой деревушке со странным названием Плампинтон, что можно было перевести как «Пухлянское». Молли усмехнулась, хотя было ясно, что мало кто из мамаш, готовящихся сдать сюда своего ребенка, нашел бы это название забавным.
Вообще-то слово «деревня» тоже не слишком подходило к этому месту, которое, несмотря на явно сельскую принадлежность, представляло собой беспорядочное нагромождение неуютных современных коттеджей, фермы с рифленой железной крышей вместо обычной приятной для глаза рыжеватой черепицы и полуразвалившейся железобетонной автобусной остановки. Проскочить приют было невозможно. Это было уродливое здание постройки шестидесятых годов, воздвигнутое специально для этих целей. Снаружи имелась вывеска с изображением зловещего алого сердца, пронзенного кинжалом и роняющего флуоресцирующие капли крови.
Тяжелую дубовую дверь открыла монашка в современном платье. Ошибиться тем не менее было невозможно, как если бы на ней был белый апостольник с накрахмаленными углами. Она держалась вполне дружелюбно, без малейшей враждебности и поджатых губ, к чему уже заранее приготовилась Молли. У монашки были круглые обветренные щеки и необычайно голубые глаза, которые вполне могли излучать холод и строгость, если бы не теплая улыбка, смягчавшая их выражение. Молли подумала, не повернуть ли с порога назад. Но монашка поманила ее внутрь.
– Вы, стало быть, мисс Льюис, – поздоровалась она, пощекотав Эдди под подбородком. – Раньше мы всегда пугали детей своим одеянием. Теперь другое дело. Кстати, я сестра Мария. Раньше я была сестрой Ассумптой, пока мы не стали именоваться на новый лад. Это еще одно наше нововведение. Я позаботилась, чтобы приемную не занимали, мы сможем там побеседовать.
Молли проследовала за сестрой Марией по длинному, пахнущему карболкой коридору, выложенному красной плиткой, без единого пятнышка.
– Когда я дежурю, всегда пользуюсь «Флешем», – поведала сестра Мария, – а сегодня день сестры Бернадетты, и она предпочитает сильные средства. – К удивлению Молли, сестра подмигнула.