Эдуард отвел глаза, чувствуя, как под его бархатной одеждой выступает пот. Неужели Ральф все узнал или он только догадывается? Или же таким образом он пытается добраться до истины? Нет, Ральф не стал бы прибегать к таким уловкам, он спросил бы напрямик, если бы у него появились подозрения. Он любил Мэри, любит ее до сих пор. Именно эту любовь защищал Эдуард.
– Если ей понадобятся утешения священника, она попросит об этом. Но она оставила свою веру ради тебя, и мне кажется, получится недоразумение, если ты пригласишь к ней Ламберта.
– Но как же я смогу сообщить ей? Я должен сделать это, но не могу. Нед, если бы ты смог рассказать ей обо всем вместо меня!
– Я? – изумленно спросил Эдуард.
– Ей будет легче, если правду сообщишь ты, – ответил Ральф.
Эдуард смутно догадывался, что при том положении вещей, которое предполагает Ральф, такое решение будет наилучшим. Боже, что за задачу возлагал на него Ральф!
– Не знаю, смогу ли я, – честно признался Эдуард. – Когда мы вернемся, разреши поговорить с ней наедине. Но я ничего тебе не обещаю.
Ральф молча сжал его руку, и они направились дальше. Листья медленно падали, бросая отражения на воды канала, как украшения осени из червонного золота.
Разговор произошел в зимнем салоне, где Мэри проводила все больше времени. Ральф ушел переодеваться к обеду, а Мэри ждала, пока горничная принесет ее платье. Эдуард вышел вместе с Ральфом, подождал минуту и вновь вошел в салон. Мэри удивленно подняла на него глаза и кивком выслала горничную, которая оставалась в комнате.
– Я выполнила свой долг, – первой заговорила Мэри. – Он просил принять вас, и я сделала это. Зачем вы пришли – чтобы уничтожить меня? До сих пор я ничем не огорчила мужа – могу поклясться в этом, если вам угодно.
– В этом нет нужды. Я верю вам. Ральф вас любит.
– Тогда зачем вы пришли? Неужели вы так сильно ненавидите меня?
– Я не хочу вам зла. В сущности, мне жаль вас, – ответил Эдуард.
Губы Мэри сжались.
– Я не нуждаюсь в вашей жалости.
– Я поразился вашему болезненному виду. И Ральф мучается из-за вас.
– Вы наслушались сплетен слуг. Я совершенно здорова. Я знаю, что они говорят, как они хотят моей смерти. Но я покажу им – я покажу всем вам! – она попыталась подняться и вновь обессиленно упала в кресло. Их глаза встретились, и Эдуард заметил, что Мэри смотрит на него с вызовом и ужасом, как загнанный в угол зверь. Она все знает, понял он, и его охватила жалость.
– Что вас так путает? – мягко спросил он. Мэри не отрывалась от его лица, явно стараясь отыскать в нем нечто, заслуживающее доверия.