– Ну, тогда удовлетворитесь моим сердцем и рукой Кита, – продолжил Ральф, желая свести разговор к шутке. – Вы потанцуете с ним следующий танец?
– Я хочу еще раз потанцевать с вами, – ответила девушка.
– Я польщен, шалунья, и вы это знаете, но я не буду больше танцевать. Так вы потанцуете с Китом?
– Хорошо, если вы настаиваете, – ответила Аннунсиата. После танца Ральф подвел ее к Киту и, заметив удовольствие на лице молодого человека, решил, что Аннунсиата заблуждается – Кит, несомненно, влюблен в нее. Будучи великодушной, Аннунсиата охотно танцевала с Китом, была с ним обходительна и мила, улыбалась ему и смеялась его шуткам, так что на лице Кита появилось блаженное выражение человека, пребывающего в раю. Однако девушка проделывала все это машинально, в то время как ее глаза под скромно полуопущенными ресницами внимательно оглядывали зал. Она высматривала Эдуарда, чтобы выяснить, с кем он танцует на этот раз, но Эдуарда не было среди танцующих. Наконец, Аннунсиате удалось разглядеть, как Эдуард с Ральфом потихоньку вышли через южную дверь зала.
Закончив танец, девушка присела перед Китом в реверансе и быстро ускользнула, направившись к слуге, который стоял у буфета, помогая подавать прохладительные напитки.
– Вы не знаете, где хозяин и мастер Эдуард? – невзначай поинтересовалась она.
– Хозяин сказал, что идет посмотреть лошадь – сегодня вечером она беспокойно вела себя.
Аннунсиата кивнула и отошла. Дождавшись, пока гости засуетятся, выбирая партнеров для следующего танца, она выскользнула в южную дверь. Большая лестница была хорошо освещена свечами в больших серебряных подсвечниках. Опасаясь, что кто-нибудь из слуг подойдет узнать, не нужно ли ей чего, Аннунсиата беззвучно пробежала по коврам через гардеробную в спальню, а оттуда – в небольшую галерею, ведущую к старой винтовой лестнице, выходящей к домовой церкви. На этой лестнице было довольно темно, но Аннунсиате приходилось тысячи раз подниматься и спускаться по ней, так что она двигалась довольно уверенно. Спустя минуту она оказалась в нижнем зале и через заднюю дверь попала на залитый лунным светом двор.
Она торопливо шла к конюшне, когда услышала стук копыт, и инстинктивно прижалась к стене дома. Из конюшни вывели большого жеребца, копыта которого звонко цокали по булыжнику двора. За ним следовала еще одна лошадь, они остановились во дворе, пока двое мужчин, ведущих их, садились в седла. Аннунсиата молча наблюдала, как они проезжают под аркой ворот и их силуэты вырисовываются на фоне слегка освещенного неба. Осторожность, с которой двигались эти двое, не оставляла сомнений в том, что этот неожиданный выезд связан с какой-то тайной целью, как не вызывало сомнений то, что высокая, широкоплечая фигура могла принадлежать только Ральфу.