Девочка рано поняла, что Кловис обладает в доме властью, и что произвести на него впечатление можно, выказывая любовь к учебе. Поэтому она приходила к нему по вечерам и упрашивала учить ее чему-нибудь. Она быстро схватывала цифры, и часто можно было видеть отца Сен-Мора и Кловис, занимавшихся хозяйственными подсчетами в комнате управляющего, а между ними прелестную Кловер, склонившуюся над книгами и хмурившуюся от напряженной сосредоточенности.
Она также любила сопровождать Кловиса в его поездках в город или в деловых объездах имения, сидя на лошади впереди него. Кловис крепко обхватывал ее, а девочка держалась за его руки. Крестьяне и арендаторы души в ней не чаяли, суетились вокруг малышки, одаривая сладостями и льстили ей, что было для Кловер очень приятно. Берч и Каролина увещевали Кловиса, возражали против такого воспитания, но все без толку.
– Если бы она родилась мальчиком, – говорила Берч, – вполне достаточно было бы умения считать, чертить треугольники и ориентироваться по звездам. Но что за польза от этого для молодой леди?
А Кловис ей отвечал:
– Перестань, Берч. Твоя хозяйка, графиня, очень образованная леди.
– Может быть и так, господин. Графиня хорошо образована, и хотя не мое дело руководить молодой леди, но графиня по крайней мере изучила также все, что необходимо знать девице.
– Ты имеешь в виду рукоделие и танцы? – с улыбкой спросил Кловис. – Ну ладно, Берч, ты ведь не можешь сказать, что мисс Кловер не стала молодой леди в этом отношении. Будь уверена, она умеет изящно танцевать и не будет пускать пыль в глаза своим умением.
– Вы никогда не выдадите ее замуж, сэр, если будете воспитывать ее на свой манер.
Кловис не заметил тревоги Берч и беспечно ответил:
– Она не хочет замуж. Она желает остаться со мной. Мне бы тоже хотелось, чтобы она не уезжала из Морлэнда. Так что мы все довольны.
Когда Джон Эйлсбери умер, вспыхнули более серьезные разногласия, поскольку Кловис отказался одеть Кловер в траурное платье.
– Вы не правы. Ребенок должен носить траур по своему отцу, – заявила Берч возмущенно.
Кловис резко возразил:
– Я не собираюсь позволить этому милому маленькому созданию волочить на себе отвратительное черное платье, подобно подбитой вороне. Она слишком хороша, чтобы одеваться в черное. Она еще ребенок.
Берч его слова шокировали.
– Так нельзя, это не правильно. Что подумают люди? Вам не следует внушать ей ее исключительность, сэр. Вы оказываете ей плохую услугу, взращивая тщеславие.
– Она прелестна и знает это. Было бы преступлением против природы скрывать такое очарование под уродливым платьем.