Несколькими месяцами старше его, почти двенадцатилетняя, Мавис уже считалась леди. У нее были светло-русые локоны, молочного цвета кожа и большие фиалковые глаза. Она носила изысканные платья без фартучка или чепчика, что очень впечатлило Матта, и он решил жениться на ней, как только они оба вырастут. Он никогда не встречал юную леди одного с ним возраста, только служанок и простолюдинок, и поэтому ее обаяние ранило его сердце.
– Конечно, они так и делали, ты молодец, что догадалась. У них могла быть жаровня на крыше, – сказал он.
Сабина досадовала, что он взял сторону Мавис.
– Даже если у них была жаровня, масло не могло кипеть, когда они лили его по стене, – упрямо твердила она.
Ее брат вставил:
– Тише, Сабина. Давайте поднимемся. Ступеньки идут почти до самого верха.
Они взобрались по каменной спирали.
– Какой противный запах, – проворчала Мавис, привередливо поправляя юбку.
Матт держался рядом сзади нее.
– Будь осторожна. Ступеньки скользкие, – предупредил он.
Матт надеялся, что она слегка поскользнется, а он спасет ее от опасного падения. На вершине они попали на открытый воздух, так как крыши совсем не было.
– Это была капелла, – сообщил Джеймс.
Над ними огромной аркой изгибалось голубое ветреное небо. Через окна в полуразрушенных стенах обширного пространства, поросшие вереском, бурые и пурпурные пятна полей пронизаны вспыхивающими на солнце ручьями, тянущимися к хмурым холмам. Дальше на севере лежал небольшой городок Брако, где когда-то римские легионеры построили форт, на том месте, где римская дорога уходит на северо-восток к Перту. Из окон на другой стороне они видели нежную зелень Страталлана и реку Аллан Ватер, извивающуюся на своем пути, подобную серебряному червяку. А дальше низкие луга Шерифмюира и много холмов, темно-бордовых, пересекаемых глубокими синими тенями под палящим солнцем.
Матт стоял рядом с Мавис, где она устроилась на небольшой площадке в стене, и всматривался жадно за горизонт на северо-запад. Свежий воздух окрасил ее щеки розовым цветом и чуть шевелил пряди ее волос. Глаза девочки блестели не только от дразнящего ветерка.
– Ты видишь свой дом? – спросил он.
– Я вижу, где я живу, – ответила она, как будто это было не одно и то же. – Вон там, гляди. Как раз где солнечные зайчики от окон.
У нее был странный и приятный акцент, благодаря которому ее голос звучал осторожно, словно каждое слово имело значение и было достойно произнесено.
– Ты не называешь это домом? – удивился Матт. Она посмотрела на него и отвела взгляд.
– У меня нет дома. Мой дом далеко, за теми холмами.