– Выдавай секрет, ты, бочка с жиром, – один мужчина вышел из себя.– Что ты сделал такое, что разозлило Донлина?
Но Роской только продолжал смотреть в пол, его рот шевелился беззвучно. Кто-то выкрикнул:
– Посмотрите на него, он прикидывается слабоумным.
– Тебе лучше рассказать все самому, Чейз, – Сид Джонсон вышел из-за стойки бара.– Ты не дождешься от него ни слова.
Сжимая мясистую руку Роскоя, Чейз сказал:
– Он украл и связал женщину Тилламука и бросил ее в конюшне.
На мгновение молчание наполнило комнату, охотники уставились на Роскоя в недоумении. Затем один из них подал голос:
– Ты бесполезный кусок собачьего дерьма, жирный ублюдок! Черт бы побрал твою жалкую шкуру, ты вызвал ярость Тилламука на невинных людей. Только ты мог такое сделать!
Мрачное негодование перерастало в рев, когда один за одним охотники стали подступать к трусливому мужчине. Было видно, что они жаждут поколотить его до смерти.
Чейз поспешил встать между ними. Он обратился к жаждущим крови:
– Мужчины, остановитесь и подумайте минуту! Убить его – самое худшее, что вы можете сделать.
– Как так, Донлин! – руки их тянулись за пистолетами.
– Он опозорил нас всех, всем жителям Большой Сосны грозит опасность. Тилламуки придут в эту долину и убьют каждого мужчину, женщину и ребенка, которых встретят на пути!
– Я объясню вам, – говорил Чейз.– Они придут искать ее. И того мужчину, с кем ее найдут, они убьют. И пусть он будет один.
В комнате наступила тишина. Чейз увидел, что его слова доходят до охотников. Наконец, один из них, по имени Айк, заговорил:
– Может быть, ты и прав, Чейз Донлин, но мы хотим, чтобы он и его женщина ушли отсюда подальше и прямо сейчас!
– Конечно, это несомненно, – согласился Чейз и повернулся к Роскою.– Если ты задумал вывести женщину в лес и убить ее, то знай, я собираюсь взять одного воина из племени Мудрого Вождя и проследить за тобой и за женщиной. Если она умрет, ты последуешь за ней.
Он схватил Роскоя за воротник:
– Ты понял, что я сказал? Ты на мушке!
Роской кивнул угрюмо, и, когда кто-то открыл дверь, Чейз подтолкнул его, предупредив:
– И не останавливайся ради своих удовольствий!