— Кончики твоих грудей набухли даже во сне, — безжалостно продолжал Торк. — Ты выгнулась и бесстыдно раздвинула бедра. И даже стонала.
Руби невольно глянула вниз и смущенно скрестила руки на груди. Напрягшиеся соски действительно натягивали тонкую ткань футболки.
— Клянусь всеми святыми! Уж не собираешься ли ты меня стыдиться… после всех возмутительных вещей, которые сказала и сделала?
Торк нахально улыбался.
— С чем же ты пришел? — потребовала ответа Руби. — Что-то определенно случилось. Сначала ты кипишь от гнева, а теперь слаще меда! Вчера еще исходил злобой, теперь же смеешься и шутишь. Скажи мне: я умру или выйду на свободу?
Торк внимательно изучал ее и, тщательно взвешивая слова, сказал:
— Ни то ни другое. Мы обнаружили предателя.
Один из гесиров, которые сопровождали нас из Джорвика, оказался человеком Ивара.
Только через несколько мгновений слова Торка дошли до сознания Руби. И тут, громко взвизгнув, Руби бросилась на него, колотя кулаками в грудь, пытаясь расцарапать ему лицо, кусая за плечи, когда он оторвал ее от пола. Наконец Руби лягнула его между ног, Торк пошатнулся и потерял равновесие. Оба упали на лежанку, которая с громким треском подломилась под ними.
— Ты ублюдок! Сукин сын! Кусок дерьма! Пусти меня! Я вырву твое поганое сердце! Ой!
— Уймись! Твой голос пронзительнее, чем у морской чайки. И ногти! Перестань царапаться!
Торк прижал Руби к полу мускулистым телом, поднял руки над головой, зажав ее ноги своими. Оба лежали среди обломков топчана, в воздухе летала солома, вылезшая из порванного тюфяка. Руби попыталась столкнуть его, но тут же поняла свою ошибку и застонала, когда ее женское местечко уперлось в мужскую плоть Торка, мгновенно возбудив его. Руби отвернула лицо и попыталась отстраниться.
Но Торк не позволил. Его губы настойчиво искали ее рот, вынуждая ответить на поцелуй. Руби начала сопротивляться, и Торк слегка прикусил ее нижнюю губу. Руби набрала побольше воздуха, чтобы закричать, но его язык проник в ее рот, даря наслаждение, которого невозможно было отрицать.
Она скорее угадала, чем увидела удовлетворенную улыбку на лице Торка. Негодяй!
Он снова поднял ее руки над головой, прижал к полу и слегка приподнялся, лаская ее своим телом так, что грубая шерсть его туники растирала ее чувствительные груди под футболкой, гладила и без того возбужденный сном нежный холмик внизу живота. Руби снова непроизвольно выгнулась, и Торк выдохнул:
— О да, милая! Ты так хорошо делаешь это!
Он пошире раздвинул ее бедра и придавил к холодным камням всем телом, а потом начал извиваться на ней в старом как мир танце касаний и отстранений, пока его язык во рту Руби в точности повторял движения. Руби попыталась что-то протестующе простонать, но он лишь ухитрился открыть ее рот еще шире и заставить принять жгучий поцелуй. Обессиленной Руби пришлось сдаться, и безумная страсть завладела его. Затерянная между двумя мирами, она уже не сознавала, что потрескивает под спиной — солома или осенние листья. Кто с ней — Джек или Торк? Может, это один и тот же человек? Но больше она была не в силах думать. И не хотела.