— Я люблю тебя, Руб. И никогда не смогу любить другую женщину, — шептал он. — У нас все получится. Мы можем…
Но в словах уже не было нужды. Они снова сплелись в объятиях на роскошной постели из осенних листьев.
Конечно, они не поженились в этот уик-энд, но убедили родителей в серьезности своих чувств. Свадьба состоялась на Рождество, и Руби отправилась с Джеком в его университет. Благодаря финансовой помощи родителей, стипендии Джека и случайным заработкам, им удалось закончить колледж, хотя жить приходилось в крошечных однокомнатных квартирках и не всегда есть досыта.
Когда туман воспоминаний немного развеялся, Руби поняла, что все еще лежит на тюфяке, в темной комнатушке, тело ее сотрясали безмолвные рыдания. Она не желала, чтобы мерзкий стражник наслаждался ее несчастьями. Слова Джека звучали в памяти: «У нас все получится…»
Какой же дурой она была!
— Плачешь от страсти ко мне или о собственной печальной судьбе?
Что? Джек не мог сказать такого!
Глаза Руби широко раскрылись при виде Джека… нет, Торка, прислонившегося к косяку со скрещенными на груди руками. Она даже не слыхала, как открылась дверь! Руби вскочила и сухо осведомилась:
— Как долго ты торчишь тут и глазеешь на меня? Почему не наслаждаешься обществом самки тарантула?
— Тарантула? — засмеялся Торк. — Насколько я понял, тарантул — это паук?
— Совершенно верно!
— Вечно ты говоришь загадками! — насмешливо пожаловался Торк.
— А я считаю, что это ты несешь всякую тарабарщину!
Торк весело хмыкнул. Руби подозрительно сузила глаза. Что он задумал? Совсем недавно этот зверь беспощадно тряс ее и едва не ударил по лицу. Теперь же стоит и скалит зубы как ни в чем не бывало.
— Значит, пришел тащить меня к палачу? Начнешь пытать? Выведешь меня на двор, всем на потеху? Будь у меня время, я приготовила бы попкорн и лимонад для зрителей. А почему бы не вручить кнут твоей подружке-паучихе? Клянусь, она в два счета сдерет с меня шкуру.
Торк выглядел совершенно потрясенным.
— Придержи свой ехидный язык, женщина. Линетт совсем не такая, как ты думаешь.
— Ха!
Торк, по-прежнему не меняя небрежной позы, пристально глядел на Руби, словно пытаясь разгадать великую тайну.
— Почему ты так странно смотришь? В чем меня теперь обвиняют?
Торк неловко пожал плечами.
— Ни в чем я тебя не обвиняю, — начал он объяснять, но тут же переменил тему: — Интересно, о чем ты мечтала, до того как начала плакать? Любила кого-то во сне? Верно? Своего мужа Джека?
Руби ощутила, как в лицо бросилась краска, и прижала к щекам кончики пальцев, гадая, остались ли синяки от пощечины Дара.