Пожилая рабыня ехидно поглядела на нее.
— Неужели? А пчела разлила мед в твои волосы и на ноги?
Торк неудержимо расхохотался. Но женщина с отвращением уставилась на него.
— А ты, молодой господин… Кажется, эти красные пятна по всему твоему телу… это укусы пчел?
Настала очередь Руби смеяться. Одеться им удалось гораздо позже. Торк вручил Руби две броши в виде драконов.
— У меня не было времени купить тебе утренний подарок. Может, примешь это?
Руби вопросительно подняла брови.
— У викингов есть такой обычай: муж преподносит жене подарок на следующее утро после брачной ночи, чтобы показать, как она угодила ему. По правде говоря, в некоторых местах брак не считается законным, пока новобрачная не получает утренних даров.
— В самом деле? — удивилась Руби, обвив руками его шею и благодарно целуя в губы. — И я действительно угодила тебе?
— Как ты можешь сомневаться? — прорычал он ей на ухо.
К тому времени, как они появились в холле, служанка уже успела распространить пикантную сплетню. Грольф и Олаф грубо смеялись, а остальные, не стесняясь, гадали, что Торк и Руби делали с медом. Некоторые утверждали, что мед был даже на стенах и полу, что, конечно, не соответствовало действительности.
Целых два дня они наслаждались вновь обретенной любовью, проводя долгие часы в постели, гуляя и отправляясь на прогулки верхом, обсуждая совместное будущее.
На второй день Торк объявил:
— Я должен, хотя бы ненадолго, вернуться в Джомсборг. Нужно выполнить свой долг.
Руби подняла на него опечаленные глаза, и Торк впервые пожалел, что дал обет джомсвикингам.
— А потом ты сложишь с себя обет? — спросила она.
— Да, но только когда все дела будут завершены.
— И долго еще ждать?
Торк нерешительно пожал плечами.
— Не знаю. Но обещаю, что вернусь, как только смогу.
— И где мы будем жить? Что ты станешь делать?
— Лучше всего мне заняться торговлей, — поколебавшись ответил он. — Но самым главным будет наша безопасность.
Конечно, Торк предпочел бы остаться у деда, но тогда Эрик наверняка отыщет его там. Но правде говоря, не имело значения, где жить, лишь бы Руби и мальчики были рядом.
Торк крепко обнял Руби и усадил под дуб на ковер опавших листьев, и Руби рассказала ему, как впервые лежала с Джеком на такой шуршащей постели. Торк приник губами к ее шее, не желая слушать о любви к другому мужчине, пусть существующей лишь в ее воображении.
— Тогда мы будем любить друг друга здесь, милая. Я сотру эти старые воспоминания.
Руби ничего не ответила, но в глазах стояла боль. Она никогда не забудет этого Джека, призрачного мужа. И, перед тем как отдаться его настойчивым рукам, Руби нежно спросила: