Викинги были необычайно высоки, даже женщины, удивительно чисты, со сверкающими белыми зубами и длинными ухоженными волосами. У отдельных мужчин были даже аккуратно заплетенные бороды. Некоторые женщины выглядели так, словно могли прекрасно управляться с боевыми топорами.
Слуги ставили блюда с дымящейся едой на стол, пока женщины и мужчины усаживались попеременно в каком-то заранее определенном порядке. Кроме блюд, на столе возвышались громадные солонки. Руби заметила, что чем роскошнее были одеты люди, тем ближе к возвышению устраивались. Олаф, очевидно всеобщий любимец, занял место за первым полом и, к расстройству Руби, приказал ей стоять за его спиной. Когда она сможет сесть и поужинать?
Рода, вместе с другими рабами из лодки, подобралась к Руби и ехидно заметила:
— Все еще умудряешься сохранить голову?
— Не знаю, надолго ли. Зигтриг — злобный человек.
— Говорила же я тебе!
— Когда мы сможем поесть?
Рода безразлично пожала плечами.
— На твоем месте я бы больше тревожилась о том, где мы будем сегодня спать, если, конечно, ты еще останешься к этому времени жива.
Руби уже хотела что-то ответить, но Олаф мрачно повернулся к ней и велел молчать. Торк и Зигтриг о чем-то договорились.
— Значит, быть по сему, — согласился Зигтриг, поднимая кубок в тосте перед собравшимися. — Детали обсудим на альтинге, который соберется через месяц, но сегодня же пошлем Ательстану ответ. Я женюсь на его сучке-сестре.
И с похотливым смехом он неприличным жестом указал на свою мужскую снасть:
— Может, это старое тело сумеет зачать еще больше сыновей для Одина!
Викинги вторили повелителю. Посыпался град непристойных шуток.
И тут Руби заметила странную вещь. Зигтриг не позаботился даже спросить, как зовут женщину, на которой он собрался жениться, стара она или молода, как выглядит, готова ли согласиться выйти замуж. Как и предсказывал Торк, Зигтриг способен жениться на свинье, лишь бы приданое принесла.
Король и придворные приступили к пиршеству. На массивных блюдах лежала всяческая рыба — треска, пикша, сельдь и что-то вроде змеи в соусе из сливок. Наверное, угорь. Руби узнала кур и уток, но не смогла определить другую птицу, поскольку в жизни не ела голубей и фазанов. Конечно, в центре лежала туша быка, с боков которой медленно сочились кровавые капли.
За нижними столами ели из деревянных блюд ложками или ножами, но за верхними столами разносились толстые ломти белого хлеба, достаточно большие, чтобы окунать их в подливу. Рода шепнула, что оставшиеся от ужина куски раздадут нищим у ворот замка. Руби на мгновение почувствовала, что сама готова стать нищенкой.