За основными блюдами следовало множество дополнительных — лук, капуста, свекла и горошек, не говоря уже о теплых плоских хлебцах, орехах и свежих фруктах. Пили они нечто вроде пива или эля из рогов животных, а также из резных деревянных и серебряных кубков.
«Неудивительно, что эти викинги такие огромные, если едят столько» — подумала Руби, гадая, известно ли им об опасности накопления холестерина, но потом все же решила, что живут они, должно быть, слишком мало, чтобы беспокоиться о естественной смерти, и толкнула Олафа в спину:
— Дай мне поесть что-нибудь, жадный болван!
Олаф поглядел на нее так, словно не верил собственным глазам, и медленно покачал головой.
— Думаю, ты еще большее наказание, чем он считает.
И повернулся к столу, но не раньше, чем сунул ей яблоко и кусок сыра, которые Руби разделила с Родой. Энергично жуя, она поглядела на возвышение, где угощался Торк. Свинья! Она поймала его взгляд как раз в ту минуту, когда он собрался намазывать мед на хлеб левой рукой.
Мед! Левая рука!
Руби понимающе улыбнулась, и Торк уронил ложку с медом, словно обжегшись, и мрачно отвернулся, явно не желая, чтобы ему напоминали о странном знании его вкусов и привычек.
После того как слуги убрали со столов, люди придвинулись поближе к возвышению, желая услышать новости, привезенные Торком. Многие чистили зубы щепочками. Эль и вино лились ручьем.
— Я слышал, ты собираешья в Дублин, Зигтриг, — заметил Торк.
— Да. Мой дед, Ивар Бескостный, да найдет он успокоение в Валгалле, имел слишком много детей и внуков. Мои кузены и я не доверяем друг другу. Я оставил дублинский трон в руках кузена Годфреда, когда приехал в Нортумбрию четыре года назад после смерти кузена, короля Ронгвальда, но теперь боюсь, что Годфред может позариться на мои владения.
Торк кивнул.
— А твой отец? — дружелюбно спросил Зигтриг. — Если на свете и был человек, одержимый властью, он не смог бы сравниться с Гаральдом Светловолосым. Поверь, я не хотел никого обидеть.
— Понимаю. Отец жив и здоров, но викинги бегут из Норвегии, чтобы скрыться от его железной руки. Многие даже осели в Исландии.
— Ты по-прежнему отказываешься стать ярлом в одном из его владений?
— Да. Предпочитаю трудности и заботы жизни джомсвикингов клещам его безжалостного правления. Хотя, нужно отдать отцу должное, он объединил Норвегию, а это поистине славное деяние.
— Верно, — согласился Зигтриг. — Насколько я понял, ты сопровождал своего сводного брата Хаакона к Ательстану, на воспитание. — И, пораженно покачав головой, добавил: — Твой отец плодит детей, как кролик, несмотря на возраст, и к тому же прекрасно знает, как поддерживать дружбу с саксами, даже если это подвергает опасности младшего сына.