Теперь возмутилась бабушка.
— Не понимаю, девочка моя, о чем ты говоришь.
Мужчина должен позаботиться о доме соответствующих размеров, наверняка он смог бы обеспечить необходимое пространство.
— И что? И я должна была бы жить у него?
— Это естественно, не так ли?
— Для кого как, — вырвалось у меня. — Хотя, впрочем, вначале — да, первое замужество, общие дети… Но и оно, как мы видим, не выдержало проверки временем… Дом был мой, точнее говоря, моей матери, так что мой муж просто-напросто съехал, не создавая проблем с квартирой. А сейчас… Случись что, что мне было делать? Идти с детьми жить на Центральном вокзале?
— Что случись? — с нажимом спросила тётка Иза.
— Ну.., в случае.., осложнений. Он, этот муж, вполне мог со мною не выдержать. Или я бы с ним не выдержала.
— Глупости, — резко возразила бабушка. — К каждой ситуации можно приспособиться. Ну и выдрессировать мужчину…
Я вдруг представила себе дрессированного Доминика. Наверное, с таким же успехом можно было бы выдрессировать носорога или асфальтовый каток.
Или лавину. Это он дрессировал меня, что у него в конечном итоге тоже не очень-то получилось.
— ..только нужно найти подходящего, — поучающее продолжала бабушка. — Боюсь, что ты сделала не лучший выбор. Тот, кто позволяет себя убить при подозрительных обстоятельствах, не может считаться приличным и ответственным человеком. Можно узнать, что тобой руководило?
— Дурость, бабушка, — с раскаянием призналась я. — Я ошиблась, потому что он производил великолепное впечатление. И если бы я вышла за него замуж, то, видишь, все это преступление свалилось бы на меня.
— Мне кажется, оно уже и так на тебя свалилось, — язвительно вмешалась тётка Иза.
— Это только потому, что мне не повезло…
— Вот именно, — снова заговорила бабушка. — Я желаю знать, что у тебя общего с этим делом. Ты утверждаешь, что ты его не убивала?
— Ну зачем мне было его убивать? Спустя четыре года?
— Это можно было бы объяснить долговременным аффектом, — расстроенным голосом вмешался дядя Филипп.
Бабушка не стала его полностью игнорировать, а жестом попросила долить ей вина, что дядя и сделал так старательно, что уронил в её бокал неплотно всунутую пробку, которую забыл извлечь. Вино расплеснулось во все стороны. Я бросилась за тряпкой и другим бокалом, благодаря чему вспомнила о воде, в которую следовало высыпать бобы. Она уже во всю кипела, я всыпала замороженные зёрна, вспомнила, что не посолила воду, и вместо того чтобы нормальным образом воспользоваться ложечкой, схватила солонку и от расстройства и спешки слишком сильно ею тряхнула.