— Стемпак — это что-то из лошадиной области, — деликатно напомнил ему дядя Филипп.
Сержант, несмотря ни на что, все же сохранил какую-то сопротивляемость.
— Если бы это был Стемпак, прошу прощения, то она была бы Стемпакова. Так эти фамилии изменяются. А я вижу здесь Стемпкову. И прошу не подсказывать, мы сами знаем, что нам делать. А когда вы в последний раз пользовались этим участком?
— Насколько я помню, когда мне было четырнадцать лет, — беззаботно ответила я. — Не думаю, что в данном случае подходит слово «пользовалась», так как я собирала там груши, а потом мне пришлось их чистить, и у меня образовались волдыри на пальцах. Твёрдые были, я имею в виду груши, а не волдыри. А больше, слава богу, не привелось.
— А ключи?
— Какие ключи?
— К таким участкам имеются ключи — от калитки, от ворот, от сарая… Где эти ключи?
— А я откуда знаю? Наверное, их получила Стемпкова. Если хотите, можете обыскать мой дом, даже без ордера прокурора, тут у нас валяется множество ключей, потому что у меня, изволите ли видеть, есть дети. Но даже если вы найдёте старые ключи от этого участка, то они наверняка уже не подойдут, ведь все это, знаете ли, ржавеет, замки заменяются… Лучше найдите Стемпкову, она была вовсе не такая уж старая, это мне, девчонке, она казалась старой. Но ведь у неё были маленькие дети, гораздо младше моих.
— Откуда вы знаете?
— Не знаю, откуда знаю, что-то у меня в памяти брезжит. Вы теряете время, потому что отсутствие информации о Стемпковой не наказуемо. Так что вы меня за это даже посадить не сможете.
— У вас есть свидетели… — по инерции начал сержант и совершенно явно прикусил язык. Минутку подумал:
— Если бы вы смогли вспомнить что-либо о ключах от калитки и сарая, что угодно, все равно что.., не откажитесь сообщить нам.
— Не откажусь. С большой охотой. Хочу обратить ваше внимание, что о Бешеном я сообщила сразу же.
— Вполне возможно, что есть много такого, о чем наша племянница должна бы вам сообщить, — истекая ядом, вмешалась тётка Иза. — Я бы посоветовала вам…
Её совет остался невостребованным, так как сержант с необычайной быстротой попрощался и сбежал.
Дискуссия на тему связи между садовым участком и приписываемым мне преступлением тянулась бесконечно, тётка Иза оставалась упрямой и несгибаемой, вызвав к жизни целую шайку, состоящую из меня, Лукаша, Мариуша Ченгалы и неведомой Стемпковой. При этом она довольно смутно упоминала о непристойных сценах в гостиничном баре, прозрачно намекая, что собирается информировать об этом компетентные органы. В конце дядя Игнатий впал во вдохновение и высказал мнение, что на этом участке наверняка был закопан труп, с чем я, однако, ни в коей мере не могу иметь ничего общего, так как меня там не было. Труп неизвестно почему не понравился бабушке, которая решительно положила конец дискуссии, теперь уже окончательно потерявшей всякий смысл.