— Все! Все! Донёс на друзей, предал знакомых, облаял врагов! А на этом столе не все ещё есть, врагов не хватает!
— Не хватает врагов? — удивилась Мария.
— Врагов печени и пищеварительного тракта! Тут наконец промариновались свеколки, масенысие такие, с луковками, говорю вам, небесное ощущение для неба! Интересно, а что от чего происходит, небо от неба или наоборот?
— Тут все зависит от того, что было раньше, анатомия или природа.
— Ты же врач! Разреши вопрос!
— А тут решать нечего! Сперва Господь Бог создал мир, а только потом этого дурака Адама…
— Шампанское под свеколку… — Гонората философски покачала головой. — Но если ему так хочется, пожалуйста… У меня ещё есть вчерашние клёцки, но они так засохли, что вам давать не стану.
— Так мы должны тебя чествовать. Метя, за все доносы и предательства? — уточнила я.
— За гражданское мужество, — поправил меня Метя. — А может, и не только за гражданское, какие ещё есть виды мужества?.. Можете за все сразу, потому как если я не получу в рыло, то это будет настоящее чудо.
— Давай поконкретнее, ладно?
— Сейчас. А ты тоже все расскажешь?
— Конечно, расскажу, но сперва давай ты. Я могу рассказывать только людям, достойным доверия, а как я могу узнать, можно ли тебе доверять? Вот и рассказывай сперва ты, а то им я все расскажу, а тебе заткнём уши.
— Ну ладно. Ваше здоровье!
— Твоё, Метя, твоё! — поправила его Гонората. — Я-то не нарывалась на телесные повреждения.
— Моё, значит, здоровье! Так вот, я правильно угадал, секретарша Малиновского сохранила список гостей, среди которых был и Василь.
— И что это дало? — спросила Мария, накладывая себе на тарелку зразы с рисом. Когда Гонората успела их разогреть, было совершенно непостижимо.
Метя вылавливал из банки свеколки и оделял нас. Они были действительно потрясающие.
— Прогресс был достигнут благодаря методу исключения, — объявил он. — Путь этот тернист и полон колдобин. Из двадцати четырех подозреваемых отпало ещё восемь, они находились в некотором отдалении от той группы, которая у меня двоилась в глазах, насколько я помню свои более ранние впечатления…
— Мы помним,. — одновременно сказали мы с Марией.
— Я плохо помню, но это неважно, — ответила вместе с нами Гонората. — Ведь это не я веду следствие, всего помнить не обязана.
— В случае чего я тебе ещё раз объясню, ненаглядная моя жёнушка, — обещал Метя. — Отпали восемь, осталось шестнадцать. Малиновский вспомнил, а потом все было проверено, что из этих шестнадцати двое примерно месяцев десять находились за границей. Василь все это время действовал очень активно, значит, это не кто-то из них. Осталось четырнадцать, среди них Василь, и никак не удаётся уменьшить это число.