— Ты прав. Метя, я тоже сомневаюсь, умеют ли они читать, — согласилась я. — Достаточно было бы один раз в программку заглянуть, чтобы сообразить, что их надувают. Но и так у меня тут концы с концами не сходятся, потому что если у них хватило мозгов обогатиться на чужой валюте, то должно было бы хватить мозгов и на то, чтобы её теперь не потерять.
— А какое им дело? Выигрывают в рулетку и в казино.
— Думай логически и не говори глупостей. Если бы им не хотелось выиграть, они бы вообще этим не занимались.
— Они азартные, — предположила Мария;
— Естественно, но куда в таком случае делась их деловая смётка на прибыль? Нет, я стою на своём, что-то тут не сходится, какой-то падалью из-под земли попахивает. Не говоря уже о том, что Дерчик мне все больше и больше кажется информатором. Если его укокошили не букмекеры за то, что давал игрокам хороших лошадок, тогда его шлёпнула мафия, потому что давал плохих. В конце концов они озверели и прикончили его из мести или обыкновенно, со злости. Так у меня получается.
— В какой-то степени у тебя даже слишком хорошо получается, потому что один из этой троицы человек очень нервный и прямо-таки рвётся к мордобитию, — подтвердил Метя. — Так могло быть, но не знаю, что здесь можно доказать.
Я подозрительно на него посмотрела и вспомнила, о чем должна была его спросить.
— Метя, говори правду. У меня два скромненьких вопросика. Почему тебя так этот Дерчик потряс? Ты ведь не столь уж впечатлительный, так в чем же дело?
— В том, что мне хотелось коньячку, — не задумываясь ответил Метя. — И такой хитроумный способ показался мне самым лучшим.
— Ты уже по балде за укрывательство сведений получил, — заметила ему Мария. — Хочешь ещё разок?
— От вас?
— Можешь и от нас, но в первую очередь я имела в виду злоумышленников.
— А что общего между моим шоком или коньячком и злоумышленниками?
— Гонората, он каждый день в это время не в своём уме? — озабоченно спросила я. — Или, может, только сегодня? Ему нехорошо?
— Ну как ты себе это представляешь? Жестокая и бессердечная баба бестактно и грубо рассказывает мне о страшном преступлении, что человека убили…
— Метя, она говорит то же, что и я, — перебила его Гонората. — Если ты будешь молчать как дурак, то они тебя ещё раз шандарахнут. А если ты все расскажешь, они потеряют повод, — Как же, сейчас! — сердито фыркнул Метя. — Они меня шандарахнут из мести. А вообще кто сказал, что я что-то знаю?
— За километр видать, — сухо заметила я. — Слепой увидит. И второй вопросик: кто такой Василь?
Метя покраснел, побледнел, потом снова покраснел. Потом он начал как-то странно фукать. Мы все втроём укоризненно смотрели на него, не делая скидок на его разбитую голову. Гонората положила ему кусочек паштета.