Губы раненого приоткрылись – полные, идеальной формы, они говорили о чувственной натуре хозяина и о решительном характере.
– Как вас зовут? Кто вы?
Мужчина нахмурился и попытался что-то ответить. Харриет наклонилась ниже:
– Что?
– Я... я не... знаю. – Последние силы оставили раненого; его глаза медленно закрылись, голова бессильно склонилась к плечу, и он опять впал в беспамятство.
– Осторожнее, мисс! – Кухарка вытерла испачканные мукой руки о фартук, и в воздух поднялось белое облако. – Вода горячая. Не ровен час, прольете ее, как тогда кашу, которой запачкали весь новый ковер.
В ту пору, когда произошел инцидент с кашей, Харриет было всего-то неполных четыре года; с того момента минуло уже двадцать лет, и она резонно полагала, что ей вполне по силам отнести горячую воду на второй этаж, где размещался их пациент.
Сестры привезли несчастного к себе в Гаррет-Парк, но все их попытки узнать, кто этот человек, закончились неудачей. К тому же при нем не оказалось ни документов, ни денег, из чего Харриет сделала вывод, что незнакомец стал жертвой ограбления.
Неожиданно девушка ощутила внутри себя волну радости. Еще в лесу этот человек с испачканным кровью лицом показался ей весьма привлекательным, а теперь, когда он лежал в широкой постели на белой подушке, от его красоты захватывало дух.
Какая жалость, что любоваться ею Харриет осталось недолго: она была уверена, что как только незнакомец очнется и откроет рот, все очарование его неземной красоты исчезнет без следа. Что поделаешь, жизнь жестока, и к подобным разочарованиям она успела привыкнуть.
Поймав на себе строгий взгляд кухарки, Харриет крепче сжала таз с горячей водой.
– Я буду очень осторожной. Обещаю.
Лицо кухарки немного смягчилось.
– Знаю, мисс Харриет. Жаль, что при джентльмене не оказалось никаких писем, – боюсь, здесь кроется какая-то тайна.
– Какая там тайна! Констебль считает, что на несчастного напали, а затем бросили умирать.
Кухарка прищелкнула языком. Это была сухощавая женщина с жесткими седыми волосами и живой улыбкой, временами освещавшей суровые черты ее лица. Она обладала практическим складом ума и неподкупной верностью семье.
– В самом деле, в наше время на дорогах небезопасно. А теперь идите, проведайте больного; доктор только что уехал, и я уверена, что вашей матери есть что нам рассказать.
Харриет вскинула голову:
– Разве доктор уже приезжал?
– Ну, да, как раз когда вы пошли в сад за золотарником для укрепляющего отвара. Я хотела вам сказать, но со всеми этими волнениями все позабыла.
– Ничего, это не страшно. – Харриет повернулась и поспешила к лестнице; но не успела она шагнуть на первую ступеньку, как на лестничной площадке появилась ее мать. За ней медленно спускался младший брат Харриет, Деррик.