Некоторое время спустя, когда он все еще крепко прижимал ее к себе, а их сердца бились учащенно, Пруденс вдруг приподнялась на руках. Он в это время все еще находился внутри ее тела, и ее движение заставило его застонать.
Она замерла и, откинув упавшие на глаза волосы, с беспокойством взглянула на него:
– Ты... я сделала тебе больно?
Он хохотнул и, взяв ее на руки, возвратился на свое место.
– Нет, моя милая. – Взяв плащ, он укутал ее. – Мне совсем не больно. Наоборот, все было великолепно. – Он поцеловал ее в нос. – Просто чудесно.
На ее губах появилась робкая улыбка.
– Боюсь, что у меня небольшая проблема.
Он намотал на палец прядку ее волос. Казалось, он не может перестать прикасаться к ней, поглаживать ее.
– Что за проблема?
– Думаю, что я, возможно, слишком сильно люблю это.
Он тихо рассмеялся.
– В любви «слишком сильно» не бывает.
– Вот как?
– Да. В том-то и заключается ее красота: у нее нет пределов.
Она провела пальчиком, очерчивая линию его подбородка.
– Значит, это сражение никто из нас не выиграл.
– Мы оба выиграли, милая. Оба выиграли, – с улыбкой сказал он сонным голосом.
Пруденс прижалась щекой к его плечу. Значит, они оба выиграли. Она не сожалела о том, что они снова занялись любовью, – это было предопределено самой судьбой. Она инстинктивно знала это. Она была лишь не уверена в том, что будет дальше. Мысль об этом заставила ее спуститься с небес на землю.
– Мы должны одеться.
Он вздохнул.
– Ты уверена?
– Да. Как бы я ни любила Стивенса, но, если он выйдет встречать экипаж и обнаружит нас в таком виде, я, наверное, никогда больше не смогу смотреть ему в глаза.
– Это действительно стало бы проблемой. Хорошо, дорогая. Давай оденемся.
Они собрали свои вещи и стали одеваться, хотя Тристан всячески замедлял этот процесс и принялся страстно целовать ее, когда она попыталась надеть чулки.
И вот когда Пруденс разглаживала на себе уже надетое платье, ей с ясностью звона церковного колокола открылась правда: она любит Тристана.
При этой мысли у нее подогнулись ноги, и она опустилась на сиденье. Не может быть. Возможно, это всего лишь отголоски наслаждения после их страстных объятий. Или просто реакция на прикосновение мужчины после столь длительного перерыва. Наверняка все дело лишь в этом...
Но это было правдой. Она, Пруденс Тистлуэйт, полюбила Тристана Ллеванта, возмутительно нецивилизованного герцога Рочестера.
Она прижала руку ко рту – скорее для того, чтобы успокоить дрожащие губы, чем по какой-либо другой причине.
Должно быть, здесь какая-то ошибка. Она что-нибудь не так поняла. Одним словом, допустила оплошность.