– Зато я знаю. Вам не хватает поцелуев. Я думаю, что это вполне естественно.
Когда он так говорил об этом, все казалось не таким уж непристойным.
Он взмахнул стаканом.
– Иногда мне тоже не хватает поцелуев. Ее взгляд скользнул к его раненой ноге.
– Вот как? – тихо сказала она, удивившись тому, что его откровение вызвало у нее разочарование. – Ваша рана не мешает... интимным отношениям?
Капитан наморщил лоб.
– Не понял? Интимным от... Нет! Конечно, нет! Могу заверить вас, что я в состоянии... что с этим нет проблем!
Она поморгала, удивленная резкостью его тона.
– Извините, если я обидела вас. Я просто подумала, что вы, возможно, опасаетесь причинить себе боль, и поэтому...
– Я отлично понял, что вы подумали, мадам. Позвольте заверить вас, что ваши опасения необоснованны. Моя нога искалечена от колена и ниже. Как я уже говорил вчера, я полностью дееспособен.
– В таком случае, почему вам не хватает поцелуев?
– Иногда бывает трудно сосредоточиться на наслаждении, когда умирают люди. – Он уставился в стакан. – Трудно даже объяснить, каково это пережить.
Она почувствовала, как он помрачнел.
– Извините меня... Ривс был прав... вы...
– Ривс?
– Он сказал, что вы несколько раз попадали в очень сложные ситуации.
Капитан допил пунш, потом взял разливательную ложку и налил в свой стакан еще немного.
– Прежде чем достигнешь порта назначения, приходится разок-другой пережить шторм.
Она на мгновение задумалась над его словами.
– Я, например, не имею намерения попадать в шторм. Благодарю покорно, уж лучше я обойду стороной район, где бушует буря.
Он усмехнулся. У него была обворожительная кривая усмешка, от которой у нее трепетало сердце. Он отодвинул свой стакан в сторону.
– Миссис Тистлуэйт, вы подобны мягкому ночному ветерку, дующему с востока, который осторожно подгоняет корабль именно в тот порт, куда стремишься попасть. Я рад, что вы будете здесь, чтобы помочь мне преодолеть все скрытые ловушки, которые расставил мой негодяй отец.
Ну что ж, это было весьма поэтично. И совсем не свойственно грубому человеку, каким она представляла себе герцога. Пруденс хотела было сделать шаг, но не смогла сдвинуться с места. Посмотрев вниз, она заметила, что юбка зацепилась за ножку стола, на котором стоял ее стакан с пуншем.
– Кажется, я стала на якорь.
Он фыркнул и, взяв трость, подошел к ней. Прислонив трость к дивану, он опустился на колено, не сгибая больную ногу. Она не могла не восхититься мускулатурой его бедер. Его крупные руки, повозившись немного, отцепили от стола ее юбки. Сделав это, он запрокинул назад голову и с улыбкой взглянул на нее.