– Да вы, оказывается, завзятая обманщица! – усмехнулся он. – Ну, расскажите же, что вам удалось обнаружить.
– Ничего определенного, но я уверена – тайный ход существует.
– Откуда такая уверенность?
– Только этим можно объяснить некоторые загадки в поведении монаха. Во-первых, ему надо где-то прятать свою рясу. Во-вторых, после первого появления он исчез, пока я бежала от кровати к двери. Возможно, у него есть сообщник.
– Дамарис? Я кивнула.
– В некоторых случаях она могла исполнять роль монаха.
– Вполне возможно.
– Я подозреваю, что вход в тайник находится где-то на галерее менестрелей.
– Почему?
– Потому что в тот, первый раз он мог спрятаться только там.
– Кажется, вы правы.
– Уверена, из галереи можно попасть в подземный ход, ведущий из дома.
– И слуги о нем не знают? Сомневаюсь.
– А почему бы и нет? Круглоголовые прожили в Забавах несколько лет и не смогли найти его.
– Так чего же мы ждем?
Он вскочил и увлек меня на галерею менестрелей.
Галерея, тонувшая во мраке, как всегда, производила зловещее впечатление. Окон не было, свет попадал сюда только из холла. Тяжелые занавеси висели по обеим сторонам балкона. Видимо, цель такого устройства галереи заключалась в том, чтобы музыкантов было слышно, но не видно. В это утро здесь было темно и жутко.
Галерея была невелика. Сюда мог бы втиснуться оркестр из десяти музыкантов, не более. Задняя стена была прикрыта гобеленами, к которым явно давным-давно никто не прикасался. Саймон обошел галерею, простукивая стены, однако звук, доносившийся сквозь ткань гобеленов, едва ли мог нам помочь.
В одном месте он обнаружил, что гобелен можно сдвинуть в сторону. За ним, к моему восторгу, оказалась дверь. Однако, открыв ее, мы увидели всего лишь пустой чулан, пахнувший на нас сыростью и плесенью.
– Он мог спрятаться здесь и переждать, пока все не стихнет, – заметил Саймон, закрывая дверь чулана.
– Но он спустился с третьего этажа.
– Вы имеете в виду Люка?
– Честно говоря, да, я думала именно о нем, – призналась я, опуская на место гобелен.
– Хм-м...
В этот момент сзади раздался шум, и мы обернулись, словно воры, застигнутые на месте преступления.
– Привет, – сказал Люк – Я услышал голоса и, признаться, решил, что здесь бродят духи менестрелей.
Я отчаянно пожалела, что в сумраке плохо вижу его лицо.
– Эта галерея совсем заброшена, – проговорил Саймон. – Здесь все рассыпается от старости.
– Современный оркестр сюда не влезет. Когда мы последний раз давали бал, музыканты сидели на помосте в холле.
– Было бы намного интереснее разместить их здесь, – сказала я.