Легкая тень пробежала по лицу графа, как будто он пытался найти какое-то решение. Неожиданно он негромко рассмеялся и произнес:
– И все же это очень странно, что вы не написали, что едете одна.
Я поднялась с кресла. Этого требовало чувство собственного достоинства. Он тоже встал. Вряд ли я когда-нибудь чувствовала себя более жалкой и несчастной, чем в тот момент. Гордо вскинув голову, я направилась к двери.
– Одну минуту, мадемуазель.
Мне показалось, что я одержала маленькую победу.
– Хочу вас предупредить, что поезд отправляется с нашей станции всего один раз в день – в девять часов утра. Вам придется ехать километров десять, чтобы добраться до основной магистрали и сесть в поезд, идущий до Парижа.
– О! – Я позволила себе изобразить на лице беспокойство.
– Как видите, – продолжал он, – вы сами себя поставили в крайне затруднительное положение.
– Я никак не рассчитывала на то, что мне откажут без всякой попытки удостовериться в моих способностях. Я никогда еще не работала во Франции и поэтому совершенно не готова к такому приему.
Это был неплохой выпад, но он немедленно его парировал:
– Мадемуазель, смею вас заверить, что во Франции вам будет оказан столь же любезный прием, как и в любой другой стране.
Я пожала плечами:
– Полагаю, что здесь есть какой-нибудь отель, где я могла бы остановиться на ночь?
– О, я не могу этого позволить. Предлагаю вам остаться в замке.
– Очень любезно с вашей стороны, – заметила я холодно, – но в данных обстоятельствах...
– Кстати, не могли бы вы показать мне свои рекомендации? – перебил он меня.
– Да, пожалуйста. – Я открыла сумочку и стала рыться в ней. – Я работала в известных домах Англии, мне доверяли настоящие шедевры. Но вас, вероятно, это не интересует.
– Это не так, мадемуазель, интересует, и даже очень. Все, что касается замка, – для меня вопрос первостепенной важности и заботы.
По мере того как он говорил, выражение его лица менялось. Теперь оно буквально светилось неподдельной страстью – страстью к своему жилищу. Я бы тоже, наверное, с такой же любовью относилась к старому замку, будь он моим домом.
– Вы должны понять мое удивление, мадемуазель. Я ожидал приезда мужчины, а в результате вижу перед собой молоденькую девушку.
– Я уже не так молода, позвольте вам заметить. – С этими словами я протянула ему рекомендации.
Он жестом пригласил меня снова присесть в кресло, сам опустился на диван и погрузился в чтение бумаг. Еще мгновение назад я думала, что все потеряно, но теперь во мне затеплился огонек надежды.
Делая вид, что рассматриваю убранство библиотеки, я исподтишка наблюдала за ним. Он явно пытался определиться в своих впечатлениях и принять правильное решение в отношении меня. Это было странно. Я представляла себе графа человеком, которого редко одолевают сомнения и который быстро принимает решения, поскольку не испытывает затруднений с оценкой их правильности и целесообразности, ибо никогда не сомневается в своей правоте.