– Очень осторожно... – повторил Жан-Пьер, – и кто-то из присутствующих обязательно обнаружит в своем куске маленькую корону.
– И когда он ее обнаружит – то что дальше?
– Он становится королем сегодняшнего дня! – закричал Ив.
– Или королевой, – добавила Марго.
– И они должны носить корону? – спросила я.
– Она очень маленькая, – сказала Габриэль, – но...
– ... Лучше всех других. Тот, кому достанется корона, будет королем – или королевой – в течение целого дня, – объяснил Жан-Пьер. – Это значит, что он... или она... правит всей семьей, всем домом. Его, – Жан-Пьер улыбнулся Марго, – или ее слово – закон.
– И так весь день! – вскричала Марго.
– Если она достанется мне, – сказал Ив, – я даже не знаю, что сделаю!
Мальчик был так переполнен радостным ожиданием, что не мог произнести ни слова, и все вокруг тоже начали проявлять явное нетерпение.
Когда мадам Бастид воткнула в пирог нож, над столом повисло напряженное молчание. Но вот пирог наконец был разрезан. Габриэль встала, взяла стопку тарелок и стала раздавать их по кругу. Я наблюдала за Женевьевой, которая несказанно радовалась этой незамысловатой забаве.
Когда все начали есть, в комнате не раздавалось ни единого звука или шороха – только тиканье часов и потрескивание дров в очаге.
Вдруг раздался торжествующий крик, и мы все увидели в руке Жан-Пьера сверкающую золотом корону.
– Она досталась Жан-Пьеру! Жан-Пьеру! – распевали дети.
– Прошу называть меня теперь Ваше Величество, – заявил Жан-Пьер с деланной важностью. – Я сообщаю всем, что церемония моей коронации состоится немедленно, без всякого отлагательства.
Габриэль вышла из комнаты и вскоре вернулась, неся на подушечке металлическую корону, украшенную блестками. Дети в восторге вскочили со своих мест, а Женевьева следила за происходящим круглыми и немигающими глазами.
– Кого вы, Ваше Величество, избираете для возложения на вас короны? – спросила Габриэль.
Жан-Пьер сделал вид, что внимательно изучает всех присутствующих; потом его глаза задержались на мне. Я показала ему взглядом в сторону Женевьевы, и он мгновенно понял мое желание.
– Мадемуазель Женевьева де ла Таль, выйдите вперед, – сказал он.
Женевьева вскочила с места, ее щеки пылали, глаза блестели.
– Ты должна возложить корону на его голову, – сказал Ив.
Женевьева торжественным шагом направилась к подушечке, которую протягивала ей Габриэль, взяла корону и возложила ее на голову Жан-Пьера.
– Теперь встань на колени и поцелуй его руку, – скомандовал Ив, – а потом поклянись служить королю.
Я смотрела на Жан-Пьера, сидевшего в кресле с короной на голове, на Женевьеву, преклонившую перед ним колени на положенную на пол подушечку. Его лицо сияло полным триумфом: со своей ролью он справлялся просто великолепно.