– Но это случилось не вчера.
– Однако именно она обнаружила свою мать мертвой.
– Похоже, что вы неплохо знаете историю нашей семьи.
Я внезапно поднялась и сделала шаг к нему. Он тоже встал и, хотя я была довольно высокой, он все-таки был выше и смотрел на меня сверху вниз. Я пыталась хоть что-нибудь прочитать в его глубоких, бездонных глазах.
– Она такая одинокая, – сказала я. – Разве вы не видите? Пожалуйста, не будьте с ней таким строгим. Если бы вы были к ней добрее... если бы только...
Он больше не смотрел на меня – на его лице появилось выражение смертельной скуки.
– Мадемуазель Лоусон, мне казалось, что вы приехали сюда реставрировать наши картины, а не наши отношения.
Я почувствовала, что потерпела поражение, и сказала:
– Извините. Я не должна была затевать подобный разговор, так как изначально знала, что это бесполезно.
Граф направился к двери, открыл ее и, слегка склонив голову, дал мне пройти. Я вернулась к себе в комнату, пытаясь определить, что я наделала и что теперь будет.
На следующее утро я, как обычно, отправилась работать в галерею, ожидая каждую минуту, что меня позовут к графу, ибо была уверена, что он все это так просто не оставит. Ночью я несколько раз просыпалась, и у меня в голове снова и снова возникала одна и та же сцена. Однако мое воображение еще больше нагнетало страсти, и мне уже представлялось, что в кресле напротив меня сидел сам дьявол, наблюдая за мной из-под тяжелых век.
Как обычно принесли мой второй завтрак. Но, когда я принялась за еду, пришла Нуну. Несчастная женщина выглядела постаревшей и усталой, и я предположила, что она едва ли спала ночью.
– Сегодня в классную комнату пришел господин граф и провел там все утро, – сообщила она. – Я никак не могу понять, что бы это могло значить.
Он просмотрел все учебники, тетради. Бедная Женевьева была от страха. На грани истерики. – Нуну посмотрела на меня затравленным взглядом и добавила: – Это так на него не похоже. Он задавал массу вопросов, расспрашивал девочку о многих вещах и сказал потом, что считает ее совершенно невежественной. Бедная мадемуазель Дюбуа была почти в шоке.
– Уверена, господин граф решил, что пора уже обратить внимание на дочь.
– Прямо и не знаю, как все это понимать, мадемуазель. А мне бы так хотелось...
Я отправилась прогуляться и выбрала тропинку, которая не могла привести меня ни к дому Бастидов, ни в городок. Мне не хотелось никого видеть. Лучше побыть одной и подумать о Женевьеве и ее отце.
Когда я возвратилась в замок, в моей комнате меня ждала Нуну.
– Мадемуазель Дюбуа уехала, – объявила она.