– Как? – вскричала я.
– Господин граф просто выдал ей жалованье вместо уведомления.
Я была потрясена.
– О... бедная женщина! Куда же она пойдет? Мне кажется... это просто бесчеловечно.
– Господин граф принимает решения очень быстро, – сказала Нуну, – и так же быстро действует.
– Полагаю, теперь у нас будет новая гувернантка.
– Я не знаю, что теперь будет, мадемуазель.
– А Женевьева, как она?
– Она никогда не испытывала большой симпатии к мадемуазель Дюбуа... и, по правде сказать, я тоже.
После ухода Нуну я сидела в своей комнате и размышляла о том, что же будет дальше? И что будет со мной? Граф не мог назвать меня никчемной, не мог расценить мою работу как неквалифицированную. Реставрация картин шла довольно успешно, но ведь людей увольняют и за другие промашки. Например, за дерзость. А я осмелилась вызвать его в его собственную библиотеку и критиковать отношения дочери с отцом. Теперь, когда я обдумала свой поступок в спокойной обстановке, я поняла, что, если бы вдруг получила приказание покинуть замок, это было бы вполне естественно. А что касается картин, то можно пригласить еще кого-нибудь. Я ни в коей мере не считала себя незаменимой.
Да еще эта история с платьем. Я, конечно, являлась пострадавшей стороной, но каждый раз, встречая меня, граф должен был бы вспоминать о поступке, совершенном его дочерью. А также помнить о том, что я, к сожалению, слишком хорошо знала все тайны его семьи.
Женевьева пришла ко мне в комнату и пробормотала с угрюмым видом слова извинения, в которые, я знала совершенно точно, она не вкладывала никакого смысла. А я чувствовала себя слишком расстроенной, чтобы долго с ней разговаривать.
Когда я готовилась ко сну и убирала в шкаф вещи, я снова взглянула на платье, которое свернула и швырнула в угол. Но платья там не оказалось. Я удивилась и подумала, не Женевьева ли забрала его, но потом решила никому не говорить о пропаже.
Я работала в галерее, когда меня наконец позвали к графу.
– Господин граф хотел бы увидеть вас, он в библиотеке, мадемуазель Лоусон.
– Хорошо. Я там буду через несколько минут. – Итак, наступила моя очередь, подумала я.
Дверь закрылась, и я попыталась взять себя в руки. Что бы ни случилось, постараюсь быть беспристрастной. Он, по крайней мере, не может сказать, что я некомпетентна в своем деле.
Итак, я отправилась в библиотеку. На всякий случай я сунула руки в карманы своей широкой коричневой блузы, боясь, что они начнут дрожать и выдадут мое волнение. Сердце мое бешено колотилось. Подойдя к двери, я собралась пригладить волосы, которые, как обычно, растрепались во время работы, но потом передумала. Не все ли равно? Пусть не думает, будто я специально готовилась к встрече с ним. Я постучала.