– Ты уже и так мастер.
– В некоторых делах – да. В языковом – не совсем.
Мне стало ясно, что всякий раз, когда я заговаривала об его семье, он отделывался шуткой. Он не хотел говорить об этом, и в эти первые дни, когда мне не хотелось ни в чем ему перечить, я не настаивала.
Мне было известно, что он происходил из знатной семьи. Его отец, о котором он вскользь упоминал, должно быть, хотел женить его, как принято у знати, и для него было бы ударом узнать, что его сын женился без его ведома. И естественно, придется обождать, пока он не предупредит своих родственников, и, как выразился Максимилиан, придет время.
А пока мы дурачились, смеялись, любили друг друга, и мне этого хватало.
Он рассказывал мне о лесе, и в этих рассказах легенды прошлого занимали не последнее место. Я многое узнала о коварных проделках Лока, об удивительных подвигах Тора с его молотом. Нас обслуживала только Хилдегарда, стряпавшая для нас, и Ганс, ходивший за лошадьми. Кроме них двоих мы были одни в своем зачарованном мире.
На второй день я зашла в одну из комнат и, открыв шкаф, обнаружила кучу одежды. Я знала, что белая шелковая ночная рубашка, которую мне дали в первое мое посещение охотничьего домика, также из этого шкафа. «Зачем, – спросила я себя, – хранились эти вещи?» Я спросила Хилдегарду, кому принадлежала эта одежда, но, пожав плечами, она сделала вид, что не понимает меня, хотя это было довольно глупо, ибо я бегло говорила по-немецки.
Той же ночью, когда мы лежали в большой кровати, я спросила:
– А чьи это вещи в шкафах в синей комнате?
Он взял мой локон и закрутил его на палец.
– Ты хочешь их взять?
– Взять их? Они же не мои, чьи они?
Максимилиан рассмеялся.
– Одна из моих знакомых держала их здесь.
– Потому что она часто бывала у тебя?
– Да, чтобы не возить их взад и вперед.
– Твоя приятельница?
– Да, приятельница.
– Бывшая приятельница?
– Теперь у меня нет таких приятельниц.
– Конечно, она была твоей любовницей?
– Дорогая, все это позади. Я начал новую жизнь!
– Тогда зачем здесь ее вещи?
– Думаю, их просто забыли убрать.
– Мне бы хотелось, чтобы их здесь не было. А то страшно открывать шкафы, вдруг в них опять что такое.
– Вначале я был героем Зигфридом. Затем я превратился в коварного Лока, потом в Одина, – а вот теперь, кажется, я стал Синей Бородой. Помнится, у него была жена, она все высматривала, где что получше. Что случилось с этой чрезмерно любопытной леди, я забыл, но что-то не очень для нее приятное.
– Ты предлагаешь мне не задавать вопросов?
– Лучше не задавать вопросов, если догадываешься, что ответ будет не очень приятный.