Теперь Хоуп получила разрешение всех, кроме мужа, заигрывать с чрезвычайно привлекательным бывшим детективом, стрелы голубых глаз которого пронзили ее сердце. Следующим утром, не успел Майкл усесться на облюбованный табурет, как он почувствоват перемену. Хоуп была в прямой юбке, блузе с открытым воротом и с закатанными рукавами, туфлях на высоком каблуке, волосы были завязаны конским хвостиком, губы и ногти накрашены в темно-красный цвет. Аппетитную талию обхватывал широкий кожаный ремень, отчего та выглядела еще соблазнительнее. А в ее глазах плясали озорные огоньки.
Майкл улыбнулся, когда она поставила перед ним «капучино» и начала готовить его заказ. Она обворожительно улыбнулась в ответ, как скверная девушка с обложки дешевого романа.
— Как мне жаль, что вы замужем, — проворчал он, когда она положила серебряный нож и вилку на его белую салфетку.
— А что? Что бы вы тогда сделали?
— Ухаживал бы за вами.
— Кое-кто высоко ценит ваше мастерское ухаживание.
— Правда? Разговаривали с местным народом о вашем покорном слуге?
— Только с несколькими друзьями, которые давали вам самые высокие похвалы.
Хоуп украсила тарелку Майкла колечками только что нарезанного огурца и листьями салата.
— Похвалы?
— Как игроку, — пояснила Хоуп.
— Игроку? — Майкл не был уверен, верно ли он расслышал.
— Отличному властному игроку, — пояснила Хоуп тихо доверительным тоном.
— Вы играете на Сцене? Звучит так хорошо, что не верится.
— Я думала, что вы детектив. Вы заигрываете со мной одиннадцать дней и не потрудились навести справки обо мне?
— Вы правы, это на меня не похоже, — согласился Майкл.
— Мой муж все еще разрешает мне участвовать в сеансах, — услужливо сказала Хоуп.
— В сеансах? Вы?
— Вот именно. Дэвид впервые встретил меня в «Башне» в Голливуде.
— Вы шутите. Я там бывал.
— Да, я слышала, что вы от души выпороли жену в Бишопе. Мне это кажется ужасно романтично.
Майкл подпирал подбородок рукой и смотрел на нее во все глаза.
— Вы умеете находить подходящие слова. — Он похвалил Хоуп, прежде чем заняться красочной тарелкой, которую она с улыбкой поставила перед ним. — Хоуп, дорогая, с моего сердца свалился тяжелый камень, — признался Майкл, разрезая сэндвич на четыре части.
— Правда?
— Меня беспокоил муж. Только по этой причине я не осмелился ухаживать за вами. Но ваши слова меняют все.
— Представьте, как я взволновалась, когда мне сказали, что порка — ваш конек. Я не переставала думать о том, чтобы сыграть с вами роль покорной, — искренне призналась Хоуп.
— Я с огромным удовольствием провел бы с вами сеанс.