— Вы не шутите?
— Если будет весело, мы сможем устраивать такие сеансы регулярно, — предложил Майкл.
— Послушать вас, так это все так просто.
— Приходите ко мне домой, когда у вас будет выходной.
— Это будет завтра.
— Приходите.
— Запишите мне ваш адрес. — Хоуп передала ему визитную карточку и ручку.
— Вы придете?
— Запишите номер вашего телефона.
— Приходите в три.
— Хорошо.
— Гроза волнует меня, — сказала Хоуп на следующий день, свернувшись в кресле у окна в гостиной Майкла Флегга, глядя, как стремительные потоки дождя омывают стекло. — А ты выглядишь так, будто тебя нарисовал Том из Финляндии, царство ему небесное. — Хоуп воздала должное изящному атлетическому и чрезвычайно мужественному телу Майкла в черный джинсах «Левайс», черной вязаной рубашке, подчеркивающих скульптурное великолепие его рук и туловища.
В противоположность ему Хоуп, в юбке из ткани «в елочку», охваченная в поясе коротким и толстым черным ремнем, в белой блузке с открытым воротником, с закатанными до локтей рукавами, казалась вылитой кроткой Гвендолин. Майкл никак не мог оторвать глаз от гибкой гостьи в прозрачных черных чулках и туфлях-лодочках.
— Поверить не могу, что этот ремень делает с твоей талией, — нежно пробормотал он.
— Мне хочется почувствовать твои руки на ней, — призналась Хоуп.
— А я как раз собирайся этим заняться, — сказал он, поднимая ее с кресла и перенося к диванчику напротив камина. Он уселся, положив Хоуп себе на колени, и начал целовать так, как ему хотелось с первого дня их встречи.
Поцелуй длился минут десять, и Хоуп показалось, что Венера станет их путеводной звездой.
— Давай порвем с условностями, — опрометчиво сказала Хоуп, облекая свои мысли в слова.
— Что ты хочешь сказать?
Рука Майкла уже проникла под ее легкие нижние юбки и уже поверх чулок ласкала шелковистую плоть внутренней части бедер. Хоуп могла только стонать, пока его ловкие пальцы ласкали ее через трусики.
— Хоуп? Ты что-то собиралась сказать.
Хоуп не ответила и позволила ему целовать свою шею и за надушенными ушами, от чего ей стало щекотно, и она заерзала на его коленях. Вскоре его пальцы проникли в ее трусики, а язык в ее рот.
— Я уже совсем готова, — пробормотала она.
— Готова?
— Я свободна телом и душой. Поэтому не вижу причины, почему бы тебе не взять меня прямо сейчас!
— Взять тебя? Во время сеанса? Я думал, что хорошо воспитанные девочки такого не позволяют.
— Майкл, ты же знаешь, что сеансы — это лишь предлог, которым я могу оправдаться перед мужем за свое сегодняшнее присутствие здесь. Если бы нашелся другой оправданный путь, как встречаться с тобой, не причиняя боль Дэвиду, я бы предложила его.