, я знаю, что вы уже получили обычное извещение военного ведомства... выстрелом в голову... умер мгновенно... его доблестное поведение... горестная потеря для всех нас... искренне ваш, Филип Брэн-сон, командующий командой С». Я разделяла с ними слезы гордости.
Письма Лео становились короче и короче – возможно, ему не нравился вкус химического карандаша, потому что одно, написанное чернилами, было длиннее других и явно из барака YMCA. Я недоумевала, почему он не пользуется их чернилами все время. Я, как и прежде, писала в определенный день недели, но ответы стали приходить по-разному – Лео объяснил, что пишет в зависимости от того, насколько он занят. Письмо, пришедшее в начале февраля, заканчивалось припиской: «Кстати, теперь я ношу по две нашивки на рукавах, поэтому пиши на конвертах – капралу Ворминстеру».
В следующий визит леди Бартон я рассказала ей об этом, и она одобрительно улыбнулась:
– Итак, кровь Ворминстеров дает себя знать – даже в солдатах.
Спускаясь по лестнице на пути домой, она кивала на портреты генералов и называла битвы, в которых те сражались.
– Войн, Бленхейм, Квебек, Саратога, Ватерлоо, – леди Бартон подошла к последнему грозному портрету: «Артур, шестой граф Ворминстерский». – Он был в Афганистане, один из немногих уцелевших, а затем ходил в Крым. Там он подхватил тиф, поэтому не возвращался сюда до 55-го года, но высадился на берег с намерением всыпать им всем – британскому высшему командованию, а не русским – и всыпал, по общему мнению. Нелегкий был человек, рявкал на всех, а больше всего – на бедняжку Элизабет. Боюсь, что Леонидас пошел в него.
– Лео, не рявкает – если только не рассердится! – возмутилась я.
– Как ты предана ему, дорогая – прямо как Элизабет. – Когда мы спустились в холл, она сказала: – Какая ужасная зима! Бедный Джордж, как бы я желала, чтобы он не возвращался на фронт, – ее лицо внезапно стало старым и увядшим.
Я накрыла ладонью ее руку.
– Я уверена, что у сэра Джорджа все будет хорошо, леди Бартон. Он так давно служит в армии, – я на мгновение задохнулась от запаха фиалок, затем мы услышали стук мотора подъехавшей машины и звук открываемой мистером Тимсом наружной двери.
Леди Бартон обернулась ко мне.
– Кстати, этим утром я получила телеграмму от Фрэнсиса. Он напрашивается к нам на несколько дней, пока будет в отпуске, и, полагаю, заедет и сюда. Естественно, ему захочется посмотреть на девочку, – ее глаза зорко впились в мое лицо, затем она добавила: – Мы не можем иметь все, чего нам хочется, дорогая – в этом мире. Ты ведь не забудешь об этом? Ну, до свидания, а будешь писать Лео – передай мои наилучшие пожелания.