Ник пренебрег молчаливым мнением Морзна.
— Вы долго встречались с ним?
— Я не встречалась с ним. Я с ним спала. Теперь она напоминала маленькую девочку, которая говорит недозволенное, желая досадить старшим. На Гаса это произвело впечатление.
— Так вы кто? Проститутка? Наконец она повернулась к нему лицом все с той же легкой улыбкой на полных губах.
— Нет. Я любительница.
— И сколько времени вы занимались с ним сексом? Она слегка пожала плечами.
— Год… полтора.
— Вы были с ним вчера ночью?
— Да.
— Вы пошли с ним домой?
— Нет.
— Но вы видели его.
— Я же только что сказала — да.
— Где? Когда?
Кэтрин Трэмелл вздохнула, будто вопросы Ника были слишком скучными, слишком примитивными и поэтому ей не хотелось на них отвечать.
— Мы выпивали в клубе. И ушли оттуда вместе. Я вернулась сюда. Он отправился домой.
Она пожала плечами, что на языке жестов означало: «Вот и вся история».
— С вами был кто-нибудь вчера ночью?
— Нет. Вчера ночью я была не в настроении.
Ник давно решил, что будет вести расследование, не обращая внимание ни на выходки мадам Трэмелл, ни на свое отношение к Джонни Бозу, ни на заинтересованность шефа полиции в этом деле, для него было важно лишь одно — кто-то жестоко убил человека. Кэтрин Трэмелл беспокоило только бесцеремонное вторжение полицейских в ее жизнь и больше ничего.
— Мадам Трэмелл, позвольте вам один вопрос. Вас огорчила его смерть?
Кэтрин посмотрела на Ника, взгляд ее глубоких глаз был прозрачен, как тихая прибрежная волна.
— Да. Я любила трахаться с ним. Она опять обратила взор на воду.
— И этот парень, Боз… — начал Гас Моран.
Она оборвала его, подняв руку, точно полицейский, останавливающий движение машин.
— Я не желаю больше ни о чем разговаривать. Обычно Гаса было трудно вывести из себя, но поведение Кэтрин Трэмелл начинало действовать ему на нервы точно так же, как и его напарнику.
— Послушайте, мадам, мы можем допросить вас в нижней части города. Вы этого добиваетесь?
Она сохраняла полное спокойствие.
— Объясните мне, в чем я нарушила закон и арестуйте меня. Тогда я поеду с вами в нижнюю часть города.
Она говорила без вызова, по-деловому. У Ника было ощущение, что Кэтрин Трэмелл все равно освободилась бы каким-нибудь загадочным образом, если бы они настояли на ее аресте.
— Мадам Трэмелл…
— Арестуйте меня, сделайте это согласно правилам или…
— Или? — с негодованием спросил Гас. — Какие там «или».
— Или, — стояла на своем Кэтрин, — убирайтесь отсюда к чертовой матери. — Она снова подняла на них голубые глаза. — Пожалуйста, — вежливо добавила она.
* * *
Многие коллеги Каррана и Морана с полицейском управлении Сан-Франциско полагали, что они чересчур торопили события, что их слишком занесло и что они вообще повели себя неправильно. Но даже таким бывалым ребятам, как Ник с Гасом, было нечем оправдать арест Кэтрин Трэмелл. Они не имели для этого никаких оснований: ни улик, прямых или косвенных, ни предполагаемой версии убийства. Кэтрин так заморочила им головы, что их даже покинула интуиция. Поэтому они сделали то, что она потребовала от них. Убрались из ее дома.