– Почему же он оттуда ушел?
– Уволили за пьянку.
– То-то он теперь в завязке.
– Говорит, что больше не может, желудок отказал.
– Ну, у нас с тобой не откажет. – Петрович в третий раз наполнил стаканы. – Давай.
– Давай.
Товарищи выпили.
– Так что говорит твой Армен? – продолжил тему Петрович.
– Говорит, когда первый раз приплыл во Францию, их теплоход встал на рейде на Лазурном берегу.
– Так…
– Он вышел на берег и хотел купить билет на поезд до Ниццы. Так его тут же обсчитали на пять франков, то есть на один доллар.
– Да ну…
– Вот тебе и ну.
– Может, он сам по пьянке обсчитался?
– Нет, Армен говорит, когда указал кассиру на то, что тот сдачи недодал, кассир сразу деньги вернул.
Петрович задумался.
– Выходит, и у них воруют.
– Да еще как! Представь, тебя бы в кассе вокзала на тридцатку обсчитали. Это же две бутылки пива.
– И пачка сухариков.
– Вот-вот.
Приятели закурили.
– У меня один торгаш знакомый был, – сказал Петрович. – На Невском матрешками торговал. Так он мне все на итальянцев жаловался. Паскудный, говорил, народ. Шумят, торгуются, а покупают мало.
– Что итальянцы, что французы, – махнул рукой Степаныч.
– А вот испанцев он хвалил.
– За что?
– Приличные, говорил, люди. Один раз он по ошибке какому-то испанцу лишнюю двадцатку сдачи дал. Дело было утром. Так испанец не поленился, вечером приехал, отыскал этого торгаша и вернул деньги.
Стаканы вновь были наполнены.
– Все они басурманы, – сделал вывод Степаныч. – Давай за нас.
– Давай.
Первая бутылка опустела.
– Где теперь этот твой торгаш? – поинтересовался Степаныч.
– Давно его не видел. Говорят, подался в администраторы.
Степаныч вздохнул:
– Да, неплохо бы сейчас на Средиземноморье…
– Или хотя бы на залив.
– Это точно…
Город не спеша погружался в белую ночь. Ночные заведения на набережных сверкали огнями. Где-то вдали играла музыка.
Вскоре и вторая бутылка опустела. Колбаса и лук были съедены. Бомжам хотелось продолжения банкета. Они задумались. Петрович шмыгнул носом, Степаныч почесал затылок.
– Неплохо бы добавить, – произнес Петрович,
– Да уж…
– Я говорил, надо три брать.
– На свежем воздухе алкоголь быстро выветривается.
Собутыльники приуныли.
– Я знаю тут один круглосуточный лабаз, – наконец сказал Петрович.
– Где?
– На набережной Мойки.
– Ты предложил, тебе и идти.
– Один не пойду.
– Ладно, пошли вдвоем. Не каждый день все-таки зарплату выдают.
Друзья поднялись.
– Переодеваться будем? – Степаныч посмотрел на свой служебный халат темно-синего цвета. Такой же был на Петровиче. Пиджак Степаныча и куртка Петровича остались в подсобке.
– На кой нам переодеваться? До магазина и так дойдем, – сказал Петрович.