А я все говорила и говорила, вспоминая все утешительное, что только могло прийти мне на ум.
– Ну, давай поговорим о том, чего ты боишься. О том, о чем никто говорить не хочет, хорошо?
Майкл кивнул. Норма продолжала вязать.
– Не надо бояться. Ты не будешь один. Просто перейдешь в другой мир. Ну, это как приключение, что ли? Туннель? Помнишь, я рассказывала тебе о тоннеле, при выходе из которого тебя ждут дедушка с бабушкой... Или кто-то из твоих друзей по армии? Держу пари, моя бабушка уже готовит тебе пирожки с капустой. Просто пришло время вам познакомиться. Знаешь, она отлично играет в бридж... Она тебе понравится.
Майкл рассмеялся. Конечно, не потому, что поверил хоть одному моему слову, а просто потому, что ему так захотелось.
– Одна из подруг моей мамы трижды выходила замуж. Как ты думаешь, плохо ей придется, когда, пройдя через этот тоннель, она предстанет перед лицом сразу трех ожидающих ее мужей?
Теперь засмеялась Норма. Видимо, такая ситуация представилась ей весьма проблематичной. Майкл благодарно улыбнулся.
– А знаешь, есть что-то такое очень хорошее, чего бы никогда не случилось, если бы ты не заболел. И оно действительно существует. Во-первых, ты здесь со своими родителями. И они любят тебя. И сколько еще других людей любят тебя. Во-вторых – мы с тобой. Я чувствую, как я привязана к тебе. По крайней мере, это снова свело нас вместе.
Майкл с усилием оторвал голову от подушки. Его слова звучали неразборчиво, но он прилагал такие усилия, что я все сумела разобрать:
– Если бы это было не так, то в этом не было бы никакого смысла!
Я прижала его руку к груди.
– Ведь у нас были и хорошие времена, правда?
– Я т-а-к с-ч-а-с-л-... – выдохнул Майкл.
И продолжал почти совсем четко: – Я так скучал по всему этому.
Я закусила губу, чтобы не разреветься, и украдкой взглянула на Норму. Она сидела, отбросив вязание, уставившись в никуда. Она была такой опустошенной и раздавленной...
– Мне только жаль времени, которое мы провели врозь, – я вновь повернулась к Майклу.
Послышались шаги Гордона, направлявшегося в кухню. А через несколько минут он уже появился в гостиной с неизменной пригоршней таблеток и стаканом.
– Прими это, пожалуйста, – обратился он к сыну. Голос его звучал громко и как-то строго.
Майкл протянул руку и взял таблетки.
– В туалет хочешь? – спросил Гордон голосом теледиктора.
– Нет, – прошелестел Майкл.
– Терпеть не может мочиться в утку, – пояснил Гордон. – Не хочет понять, что я не в состоянии каждый раз возить его в кресле в сортир. Придется, верно, попросить, чтобы вставили ему катетер.