– Мне посоветовал доктор. Он считает, что ты в последние дни недосыпала. В самом деле, Меган, – урезонивал ее Карл, хотя в тоне его слышалось раздражение, – опий употребляют при бессоннице и женских расстройствах. От одной дозы ты ведь не станешь наркоманкой.
Она действительно мало спала четыре последние ночи. Но конечно, не из-за этого она оказалась бессильной противостоять действию наркотика.
А если это только усугубит ее ночные кошмары? И она попадет в их ловушку, окажется не в состоянии вырваться из эхом звучащих в ушах ее собственных истерических выкриков, ужасных картин – искаженное болью лицо отца и лицо Джейка, когда она колотила его кулаками, осыпая упреками?
– Ну ладно, давай я помогу тебе добраться до кровати. – Карл снова взял ее за локоть и помог встать.
Другой рукой он положил письмо во внутренний карман сюртука.
– Нет! – воскликнула Меган со страстью, поразившей их обоих. – Я решила не отправлять это письмо. Я разорву его.
– Но Тальберт должен знать, как ты к нему теперь относишься.
– Пожалуйста, отдай его мне, – попросила она, чувствуя, что вот-вот потеряет контроль над собой. Она уже не могла сдержать дрожь в руках. Больше всего на свете ей хотелось лечь и забыться, но она не могла… не могла, пока не будет уверена, что глаза Джейка никогда не увидят этих жестоких слов.
– Хорошо, – сухо произнес Карл. Он полез в карман и достал оттуда сложенный листок, – Присядь, Меган, иначе ты упадешь.
Оказавшись на стуле у письменного стола, Меган сосредоточила все свои усилия – а это оказалось нелегко даже для столь простой задачи – на том, чтобы разорвать лист бумаги на несколько мелких клочков.
– Теперь тебе лучше? – заботливо спросил Карл.
– Да, спасибо, – не очень уверенно ответила она. – Теперь мне бы… мне бы хотелось прилечь.
Она помнила, что лежит на кровати в своей спальне, а над ней склонился Карл, светловолосый и красивый, как ангел.
Но в выражении его лица не было ничего ангельского. Зеленые глаза горели вожделением и холодным огнем собственника.
– Меган, я так давно люблю тебя, – бормотал он. – И скоро ты будешь моей.
Мег почувствовала его руку на своей талии. Потом рука скользнула вверх и накрыла грудь.
– Не надо, – прошептала она. – Пожалуйста, прекрати.
– Я не сделаю тебе больно, дорогая. Ты даже ничего не заметишь.
Она чувствован себя игрушкой, экспонатом на выставке его страсти. Ей было невыносимо и отвратительно собственное полубессознательное состояние, собственная беспомощность. Неловким движением она попыталась скинуть его руку со своей груди. Это отняло у нее последние силы, но не остановило его. Он и не думал отказываться от преимущества, которое давал ему ее одурманенный мозг. Он положил ладонь ей на лодыжку и провел ею до колена.