Ока подошла к своему дереву, самому большому и – насколько она могла судить – самому старому в лесу. Не колеблясь, прижалась щекой к шершавой коричневой коре, опутанной тонкими нитями паутины. Распластав руки, она обняла дерево, хотя ее объятий хватило лишь на малую часть ствола.
Ей нравилось вот так прижиматься к дереву-гиганту – Бог знает почему. Это пробуждало в ее душе какие-то простые инстинкты: чувство маленькой девочки под защитой сильного и доброго существа. Словно бы в этом дереве сосредоточились мудрость и терпение веков. Его спокойная, не подвластная времени гордость превращала людей, в неистовой жажде обогащения отказавшихся от привычного уклада жизни, в ничтожных суетящихся муравьев.
Но эта мерка никак не приложима к Джейку Тальберту. Вот уж о ком не скажешь – неистовый. Он добивается своего терпением, сосредоточенностью, хитростью мягко крадущегося тигра.
Мысли о капитане нарушили ее умиротворенное состояние.
Почувствовав раздражение, девушка резко повернулась и прислонилась к дереву спиной. Воспоминание о вчерашнем вечере постоянно преследовало ее. Но здесь она может все спокойно обдумать, поборов тревожащие ее образы.
Когда Тальберт увидел мечи, его лицо окаменело от боли. Сначала ее ошеломило открытие, что он, оказывается, связан с этими клинками. Затем она обрадовалась, поскольку это обстоятельство давало Мег козыри в игре с капитаном. Но когда его глаза потемнели – серые глаза цвета штормовых облаков, в которых молниями сверкали все новые и новые пугающие тайны, – что-то заставило ее заговорить, отвлечь его от страшных воспоминаний. И она почувствовала… неловкость, когда его взгляд оторвался от блестящей стали клинка. У нее возникло непонятное желание коснуться его руки, вырвав из когтей прошлого. Но она не сделала этого, зная, как неприятен будет ему этот жест.
Все изменилось, когда она изложила свои условия. Мгновенно взгляд его вспыхнул гневом, и ее глупые замечания раскололись вдребезги о горе, терзавшее его душу; она поняла, почему у него сразу же срабатывают инстинкты самозащиты. И еще она ощущала каждое движение его сильного тела, поворот мысли как свой.
Мег глубоко вздохнула, села, согнув колени, и оперлась подбородком на скрещенные руки. Надо смотреть правде в лицо: капитан вызывал в ней чувство восхищения. И в этом не было ничего сверхъестественного. О, иметь с ним дело не проще, чем с дикобразом, так и норовящим уколоть острыми иглами! Но во время их стычек она чувствовала в себе… особую энергию, смелость.
Нелепость! Все ее внимание сегодня должно быть сосредоточено на встрече с Карлом. Как он будет ухаживать за ней, танцевать с ней. Его обаяние и знаки симпатии, которые он неизменно проявляет, будут, конечно, единственным светлым пятном в сегодняшнем праздновании дня ее рождения.