– Если вы пытаетесь найти иной способ получить от меня эти мечи, вы даром теряете время. Я оставлю в силе нашу изначальную договоренность.
Чарующая улыбка мгновенно исчезла с лица Тальберта. И слава Богу. Даже в припадке самого страшного гнева, возвышаясь над ней могучей глыбой, Джейкоб Тальберт представлял для нее меньшую угрозу, чем тогда, когда пытался быть обворожительным.
Джейк заговорил мягким и вкрадчивым голосом, но все же не смог скрыть стальных ноток:
– Ну, если вы такого мнения обо мне, когда я пытаюсь быть лояльным, то ведь я могу быть и грубияном.
Мег еще не успела сообразить, на что он намекает, как Джейк привлек ее к себе левой рукой, так что она не могла даже пошевелиться, прижатая к его телу, как к каменной стене. Правая же коснулась ее шеи и опытным движением повернула ее голову для поцелуя.
Он поцеловал ее.
Ради кого мое сердце раскололось на мелкие кусочки и осыпалось, как лепестки страстоцвета? Только ради тебя.
Аривара Нарихира (IX в.)
Не обращая внимания на боль, Мег запустила руку в его волосы, больше всего опасаясь, что ее губы окажутся раздавленными – таким крепким был поцелуй. Если его не удержали слова, то она остановит его силой.
Мягкий шелк его густых, волос скользил под ее пальцами. Уверенность капитана в себе завораживала ее, держала в нежном плену, из которого не было сил бежать. Твердые, упругие губы медленно ощупывали ее рот.
Кончиком языка он провел по ее нижней губе, словно пробуя на вкус. Аромат мяты смешивался с терпким мужским запахом, проникая куда-то глубоко, в недра ее существа.
Ее губы отвечали на поцелуи, повторяя каждое его движение, рождали новые, захватывающие ощущения.
Что ей нужно от этого таинственного капитана? Может быть, ее заставляет балансировать на грани между светом и мраком появившееся в ней сегодня чувство дерзкой смелости? Здравый смысл подсказывал ей, что она играет с огнем, но самообладание покинуло ее с первым уверенным касанием его губ.
Мег провела пальцами по мужественному контуру его лица от выступающих скул до острых краев квадратного подбородка. Это движение вырвало из груди Джейка глухой стон, похожий на далекие раскаты грома. Его язык проник за ее нижнюю губу и пробежал по гладкой поверхности зубов. У нее затрепетали груди – сладкий трепет каскадом низвергся по телу вниз. Он несся, как водопад, струн которого становились все более бурными от жадных касаний его рук, гладивших девушку по спине. Он все плотнее прижимал ее к своему телу. Но этот поток лишь усиливал странное опустошение в сердцевине ее женственности… Такую же пустоту она видела и в бездонных глазах Тальберта.