— Что ты болтаешь? — возмущенно глядя на Аньку, закричала она. — Мы спали в другой спальне. В той, где убили Олега!
— Вот и я!.. — воскликнула Аня, но моментально осеклась.
Эту осечку Мариша тоже намотала себе на ус. Кое-какая картина уже начала складываться у нее в голове. Но пока что еще очень многих кусочков мозаики попросту не хватало. И поэтому она не могла верно соединить те, что у нее уже имелись. Тем временем Аня замолчала, подавленно глядя прямо перед собой.
— В вашей спальне я нашел! — заявил ей повторно Никита. — И я точно знаю, вы там спали. Вот, согласно плану!
И он показал всем бумажку, которую держал в другой руке и на которой было изображено, кто из гостей с кем и в какой спальне провел ночь. На бумажке был подробно изображен план второго этажа. Четыре спальни, две по одну сторону холла, две по другую.
В тех, которые располагались одна за другой по правую сторону от лестницы, провели спокойно ночь — в первой Мариша, а во второй Жанна с Денисом. В тех, которые расположились по левую сторону от лестницы, обитателям повезло меньше. В первой сначала убили Олега, а потом провели ночь Юля с Маратом. И во второй была Анька и в ней же сейчас было найдено оружие.
— И все равно я не виновата! — воскликнула Аня. — Мне его подкинули! Кто угодно мог это сделать! Я не запирала дверь на ночь.
— Не знаю, а только я должен бате… то есть гражданину капитану это показать, — покачал головой Никита и прошел в гостиную, где велся допрос.
Но на половине дороги он остановился и внимательно посмотрел на замершую Аньку.
— А вас я попрошу никуда из дома не отлучаться, — произнес он. — С вами сейчас захотят поговорить.
Аня промолчала. И Никита скрылся за дверями гостиной.
— Что сейчас будет! — прошептал на ухо Марише Рустам.
И в самом деле, не прошло и минуты, как из гостиной раздался разъяренный рык капитана. В общении с сыном он в выражениях не стеснялся. И дал полную характеристику как умственным, так и профессиональным навыкам отпрыска.
— Идиот! — орал на сына капитан. — Сколько раз тебе говорил, не хватай что ни попадя! И мать тебе о том же твердит! Забыл, как в два года перевернул на себя чугунину с котлетами? До сих пор шрам на башке остался. И ладно бы только шрам. У тебя и в башке с тех пор что-то не фурычит!
В ответ Никита издавал только приглушенное дверью и стенами бурчание, в котором тем не менее слышалось признание собственных недостатков. Это смягчило гневливого капитана.
— Ладно уж! — прогремел он. — Сам пойду посмотрю! Где эта фифа?
Поняв, что речь идет о ней и что сейчас тут появится страшный капитан Гадков и, возможно, уведет ее на допрос, Анька запищала и метнулась к выходу. Но не успела. Двери гостиной распахнулись, и в них появился сам Гадков. Анька замерла посреди комнаты, глядя на капитана широко открытыми глазами.