Но, увидев машину Ильи, Жанна заметно оживилась. Ее глаза загорелись каким-то нехорошим блеском, и она змеей скользнула было на переднее сиденье его новенькой и блестящей «Ауди» светло-серебристого, словно крыло чайки, цвета.
Но Юлька проявила бдительность и очень вовремя подставила Жанне ножку, и, та чуть было не растянулась в кашице из мокрого снега и грязи, которой были обильно покрыты улицы города. А Юля, нежно подхватив Жанночку под руку и не дав ей упасть, сердито прошептала ей на ухо:
— Даже и не думай, стерва! Рядом с ним сядет Мариша. А ты будешь сидеть со мной на заднем сиденье и помалкивать. А то все о твоих фокусах Денису расскажу. И Илью не получишь, и Дениса потеряешь!
Жанна нахмурилась и резко вырвала свою руку. Она что-то хотела возразить Юле, но внезапно передумала. И к Илье цепляться не стала. Вместо этого она покорно уселась на заднее сиденье и лишь зло сверкнула глазами, когда Юля села рядом с ней.
Вскоре к стоянке подъехала Аня, которая перепорхнула из такси в машину Ильи, помахав Рустаму в окошко. Но он, увы, в ее сторону даже не смотрел. Наклонившись к водителю такси, Рустам объяснял ему дальнейший маршрут. Потом стал сосредоточенно тыкать в кнопки своего телефона.
Аня совсем приуныла. Жанна хмыкнула. А Юля, заметив, что на глаза Ани навернулись слезы, нахмурилась.
— Ну и плевать! — наконец пробормотала Аня вполголоса. — Они еще пожалеют!
— О чем ты говоришь? — спросила у нее Юля. — Кто пожалеет? И о чем?
— И Рустам этот пожалеет! — зло ответила Анька. — И в особенности мой муженек!
— И о чем же это они должны пожалеть? — хихикнула Жанна. — О том, что избавились от такой кислятины?
— Представь себе! — выкрикнула Аня, нехорошо сверкнув глазами. — Только не такая я уж и кислятина! А когда получу наследство да накуплю себе нарядов и вообще сделаю из себя конфетку, тогда они и пожалеют. Буду тратить бабушкины денежки направо и налево. Пусть зеленеют от зависти. И муженьку моему ни копеечки из моих денег не обломится! Еще чего не хватало! Я от него ничего хорошего не видела, так что пусть летит фанерой над Парижем.
— Наследство? — спросила Юля, и Жанна тоже удивленно посмотрела на Аньку. — Какое еще наследство?
— Небось три старые мельхиоровые брошки да одна простыня с заплаткой! — хмыкнула Жанна. — Какое наследство от бедной старухи может еще быть! У меня у самой есть бабка, дело известное.
— А вот и нет! — закричала Аня. — У моей бабушки…
Но тут она, сообразив что-то, прикусила язык.
— Что у твоей бабушки? — нахмурившись, переспросила у нее Жанна, которая, похоже, принадлежала к тому типу людей, которым невыносима одна мысль, что у кого-то дела могут идти лучше или по крайней мере не хуже, чем у них.