— Ты, наверное, думала, что мы никогда не приедем, — произнес отец и опустился в старое кресло. — Ты рассчитывала продолжать свои игры. Как хорошо, что Бертрам все рассказал нам. Мне с трудом удалось отговорить его не приезжать сюда сегодня.
Селине претила глупая покорность.
— Удивительно, что вы так встревожены. Почему же вы не позволили ему приехать, чтобы он все рассказал и при мне? — Это не твое дело, девочка. Как ты могла оказаться настолько глупой, чтобы заводить знакомства среди тех, кто гораздо выше тебя по происхождению?
Селина вопросительно смотрела на отца. Она изо всех сил старалась скрыть свое беспокойство.
— Ну, что ты молчишь? — продолжила мать.
— Я рад, что ты не отрицаешь своего стремления вращаться в высшем свете, — снова заговорил отец. — Слава Богу, мы приехали вовремя, пока ты не потратила последний пенни на роскошные наряды.
Селина почувствовала облегчение. Так они ничего не знают! Этот глупый Лечвит все не так понял.
— Я старалась быть очень бережливой.
— Неужели ты думаешь, что это смягчит нас? — Мать шагнула вперед, шурша юбками. Мы не собираемся обсуждать то, что ты пыталась вести себя как принцесса. Главное, что ты отказала мистеру Лечвиту.
— Я?
— Молчи! — проревел отец. — Сиди и молчи, пока мы с твоей матерью решим, что будет лучше всего.
Лучше для кого? Это было невозможно, несправедливо. Селина сжалась, сгорая от желания убежать в свою комнату.
— Мы найдем возможность вернуть благосклонность Бертрама, — сказала мать.
— Я не давала прямого отказа мистеру Лечвиту, — произнесла Селина и подняла голову. — Он был груб и…
— Хватит! — прорычал отец. — Сядь.
Селина прошла к креслу в дальнем углу и покорно села.
— Дариус, — повелительным тоном произнесла мать. — Думаю, мы должны как можно быстрее устроить эту свадьбу.
— Сначала мы должны договориться о деньгах. Я рассчитывал поднять цену, но эта девчонка лишила меня такой возможности.
Селина слушала, как ее родители говорили и говорили так, словно она не существовала, словно ее мнение никого не интересовало. Прошло больше часа, и она вся извелась от напряжения.
Конечно, бедняжка Мэриголд была не в такой ситуации, как Селина. Но они обе не могли распоряжаться своей жизнью. Селина старалась не слушать раздраженные голоса своих родителей.» Он заплатит «.» Он сказал, что она порочна «.» Он просто пытается сбить цену, чтобы поменьше заплатить за невинность»и тому подобное. Это было ужасно, но разве у нее был выбор?
Если бы можно было продолжать их отношения с Джеймсом, как и раньше, то она бы согласилась. Но Селину интересовала не только страсть. Нет, она не такая, как эти бедные падшие женщины. У нее не было стремления снова и снова удовлетворять плотские желания. Селине не нужны были чувственные наслаждения без Джеймса. Осознание этого несло с собой и грусть, и чувство теплоты. Ей было грустно, поскольку она не знала, что ждет ее впереди без него. Но ее обдавало теплой волной, когда она вспоминала о ласках Джеймса. И это чувство было глубже, чем страсть или надежда избавиться от Лечвита. Она любила его, отчаянно любила.