Илзас Ингой, намеревавшиеся сделать карьеру в театре, были такой редкостью, что мамаша Люси преподносила их как закуску к основному блюду. Или, возможно, как редкостную приманку. Только самые богатые джентльмены могли заплатить непомерную сумму, которую Люси запрашивала за удовольствие общения с близнецами. Она сажала Илзу с Ингой на маленький помост в гостиной как своего рода афи-шуразвлечений, которая привлекала толпу клиентов. А когда клиент, налюбовавшись, доходил до безрассудства, он или платил нужную цену, или брал что-нибудь подешевле. У Люси были и такие.
– Знаешь, я сегодня не склонен к дешевизне, – сказал Аласдэр, избегая смотреть на друга. – Возьмем Илзу с Ингой. Претендентов нет, а мы вполне можем себе это позволить.
– Хорошо, – согласился маркиз, поднимаясь со своего дивана. – Пойду, заплачу.
– И слышать не хочу об этом. Позволь мне, старина.
Знающего человека всегда настораживает, если шотландец добровольно предлагает что-то оплатить, но Девеллин сейчас был слишком расстроен, чтобы вспомнить об этом. Аласдэр подошел к мамаше Люси, которая выглядела так, будто забыла утром побриться, и долго болтал с нею. Затем Девеллин оказался в темной душной комнате наверху наедине с Ингой и Илзой.
Девеллин был мужчиной, а девочки потрясающе красивыми. Хихикнув, Илза встала за спинкой его стула, голые тяжелые груди коснулись его тела, когда она наклонилась и взяла губами мочку его уха.
Черт бы побрал Аласдэра за его благотворительность!
Девочки мамаши Люси были такими же поношенными, как вчерашние чулки. Пока Илза развязывала ему галстук, Инга наклонилась вперед и ловко погладила кончиками пальцев его плоть.
– Возьми его, Инга, – подзадоривала сестра. – Ты можешь.
Внезапно Девеллин представил себе поношенный чулок, посмотрел вниз на то, что делала Инга, и ему стало тошно. Не оттого, что она делала с ним. А оттого, что он платил за свое удовольствие. Ни разу, ни одна женщина не выказывала готовности сделать это лишь потому, что хотела его. Фактически до сегодняшнего дня в Крвент-Гардене он ни разу не подходил к женщине без того, чтобы не держать наготове кошелек. Но Сидони не та женщина, которой предлагают деньги.
Инга действовала энергично и напористо.
– Это хорошо бодрит, да? – шептала Илза, прижимаясь грудью к его щеке.
Увы, это было не очень хорошо. Если что и взбодрилось, так малая часть его тела. Это совсем не то, чего бы он хотел. А желаемого Девеллин получить не мог. Протянув руку, он запустил пальцы в светлые волосы Инги.
– Прости, дорогая. На меня это не действует. Впервые в жизни Девеллин осознал, что его тело может хотеть одного, а душа совсем другого. И что его душа, если бы он дал ей волю, победила бы. Всегда. Может, именно потому он так часто и неумеренно пил. Истина дошла до него столь внезапно и отчетливо, что Девеллин уже заправлял рубашку, когда Инга встала, с благодарностью глядя на него. Однако Илза была не столь довольна. Она вышла из-за стула и начала торопливо надевать скудные клочки материи, которые только что сбросила.