– Ублюдок! – вопила она, молотя его кулаком по голове. – Свинья! Свинья! Тупая свинья!
На это представление взирали из коридора слуги. Девеллин развернулся, пытаясь схватить ее, но Камелия обхватила его одной рукой за шею и старалась задушить.
– Эгоист, бессердечный сукин сын, – кричала она, сопровождая каждое слово ударом. – Ты совсем не думаешь обо мне. Ты! Ты! Всегда лишь ты!
Видимо, удары вернули ему часть разума, и он вспомнил.
– Дьявол побери, – сокрушенно произнес маркиз. – «Клеопатра».
Наконец ему посчастливилось ухватить ее за юбки и оторвать от себя. Камелия приземлилась на пол, злобно глядя на него.
– Да, – моя Клеопатра, – поправила она. – Мой дебют. Моя премьера! Я, в конце концов, была звездой, я потрясала зрителей, самовлюбленный ты негодяй! Ты же обещал, Девеллин! Ты обещал быть там.
Маркиз снял плащ, и дворецкий робко шагнул вперед, чтобы принять его.
– Клянусь, мне очень жаль, Кэмми. Правда. Я непременно буду там, в следующий раз. Я приду… да, приду сегодня вечером. Почему бы и нет?
– Потому что я тебя покидаю, Девеллин.
Оправив юбки, Камелия встала со всей грацией, на какую была способна.
– Покидаешь меня? Камелия направилась к камину.
– Да, бросаю тебя. Отказываюсь от тебя. Выкидываю из своей жизни. Нужно продолжать?
– Но почему, Кэмми?
– Потому что сэр Эдмунд Саттерс сделал мне вечером очень хорошее предложение. Когда мы пили шампанское за кулисами после окончания спектакля.
– За кулисами?
– Да, где должны были находиться вы.
Камелия поглаживала тонкими пальцами вторую мейсенскую статуэтку. Когда-то эти движения маркиз считал эротичными, но теперь они выглядели слегка опасными.
– Конечно, если бы там были вы, он вряд ли осмелился бы, не так ли? Но вас не было. И он это сделал. – Она вдруг резко повернулась. – А я приняла его предложение, Девеллин. Слышите меня? Я приняла.
На этот раз Камелия говорила серьезно. Ужасное неудобство. Хотя всегда найдутся другие женщины. Ему ли не знать. Маркиз знал. У него просто нет желания искать другую. К тому же он по собственному опыту знал, что когда женщина сыта им по горло, нет силы, которая могла бы остановить ее. Девеллин вздохнул и горестно развел руками:
– Дьявольщина, Кэмми, я сожалею, что дошло до этого. Она презрительно вскинула голову:
– Я переезжаю завтра утром.
– К чему такая спешка? – пожал плечами маркиз. – Я имею в виду, что могу обождать недели две, пока ты…
Последняя мейсенская статуэтка угодила ему в лоб. Полетели осколки. Девеллин отшатнулся, но она подхватила его прежде, чем он коснулся пола.
– Ублюдок! Свинья! – Опять взлетели маленькие кулачки. – Мне следует свернуть тебе шею, словно костлявому цыпленку!