– Оставьте это пока, Хоукинс, – сказал лорд Эркли. – Я хочу знать, кто живет в номере слева от нас. Я понимаю, что это особы королевской крови, но кто именно – не догадываюсь.
– Я все узнаю, милорд, – ответил Хоукинс. Он повесил пальто, которое держал, на вешалку, убрал его в шкаф и без лишних вопросов вышел из комнаты.
Лорд Эркли вновь прошел в гостиную, налил себе еще шампанского и задумался. Его беспокоило, что он не смог моментально определить имя человека из соседнего номера. Он хорошо знал почти всех монархов Европы, и они благодаря его положению при дворе всегда благосклонно приветствовали его. Все они были несдержанны в проявлении своих эмоций, какими бы эти эмоции ни были.
Хоукинс не заставил себя долго ждать, разузнав все, как понял лорд Эркли, от горничной или камердинера. Он очень умело пользовался услугами горничных, особенно если те были хорошенькими, а жительницы Богемии обладали особым шармом, что умел ценить не только Хоукинс, но и многочисленные гости Мариенбада.
– Ну что, Хоукинс? – спросил лорд Эркли, как только слуга закрыл за собой дверь.
– В соседнем номере, милорд, остановились его королевское высочество принц Фридрих Вильценштейнский и ее королевское высочество принцесса Марица.
"Боже мой!" – воскликнул про себя лорд Эркли.
Вслух он произнес:
– Спасибо, Хоукинс. Это все, что я хотел узнать.
Камердинер пошел в спальню, а лорд Эркли устроился в удобном кресле и начал обдумывать только что полученное известие. Теперь он считал, что это можно было предполагать, но все равно не мог представить себе великого герцога Фридриха Вильценштейнского в роли злодея. Он полагал, что все здесь не так просто. Три года назад всю Европу потрясло и ужаснуло преступление, совершенное при бракосочетании принца Фридриха и графини Марицы Эстерхази.
Какой-то анархист, настроенный против монархов вообще и в особенности против немецких, бросил бомбу в августейших молодоженов, когда они ехали из церкви в замок, где все было готово для свадебного пира. Невеста не пострадала, но у жениха был серьезно поврежден позвоночник. Это означало, что остаток жизни ему предстояло провести прикованным к инвалидному креслу. Все дворы Европы были охвачены ужасом, каждый монарх боялся, что станет следующей жертвой.
Особенно тяжело пришлось, конечно, принцу Фридриху, одному из самых блестящих немецких принцев, во всем подражавшему своему кузену, императору Вильгельму, любимцу современников. Высокий, красивый, отчаянный дуэлянт, этот молодой человек никогда не нравился лорду Эркли, но после покушения он ему всячески сочувствовал.